Вечна только тьма. Из пыли времен. Павел Александрович Васильев

стальные отголоски.

      Главный наставник буравил Марена взглядом, молча рекомендуя послушаться Богов и не гневить Судьбу. Но принц и теперь не отвел глаз. Один шаг – и песок запечатлел его решение. Толпа одобряюще загалдела, хваля дерзость Перворожденного; выпускники вышли вперед, ожидая решения главного наставника.

      – Лем, на песок, – наконец бросил мэтр Терин.

      Из толпы, самодовольно ухмыляясь и поигрывая мечом, выбежал юноша, превосходящий принца в росте и ширине плеч.

      Его принц тоже знал, но, в отличие от Кригара, не испытывал к нему симпатий: наследник Лем Коррин не самый приятный из Перворожденных. Самодовольный и высокомерный, как, впрочем, и все из Третьего Дома – их род всегда, мягко говоря, недолюбливал королевскую семью, еще со времен Войн Крови, когда они выступали против Запрета и потерпели поражение.

      Марен двинулся к стойке с мечами – из всех навуров, он единственный пришел без оружия.

      Лем в центре арены, под одобрительные возгласы толпы, демонстрировал различные удары и выпады. Ему крайне нравилась возможность лишний раз покрасоваться. Наследники крови Коррин на протяжении всей истории Мира мнили себя выше других. Но их эмоции и страсти были столь же близки к Смертным, сколь и нетерпимость к оным.

      Марен выбирал не спеша. По правилам школы, он имел право выбрать любое оружие. Принц брал в руки, то один клинок, то другой. Показательно взвешивал баланс, примерялся к длине, хотя выбрал, лишь взглядом окинув стойку. Наконец, ладонь сомкнулась на кожаной оплетке рукояти.

      По толпе прокатился ропот, когда он выходил на арену, и лишь Кригар хитро усмехнулся – принц выбрал хедмор.

      Несмотря на то, что меч несколько уступал дахондиру, он считался двуручным. И отличался от дахондира, в основном, отсутствием «клыков вепря» и не заточенной части между ними и крестовиной. Другими словами – просто большой меч, который в руках юного принца выглядел и вовсе огромным.

      Клостенхемская сталь переливалась, словно покрытое морозным узором стекло. Кожаная оплетка рукояти приятно холодила кожу, удобно лежа в руке. Приподнятые к острию дужки крестовины ловили стальными гранями мягкие лучи рассеянного света.

      – Гляньте-ка, никак возомнил себя Винден Ормом! – во всеуслышание насмехался Лем, обращаясь к ученикам и тыча в сторону принца своим коротким крайвером [прямой короткий меч].

      Раздался оглушительный смех, и даже на лице главного наставника появилась кривая усмешка.

      – Нужно было уйти, когда была возможность, – зло оскалился наследник Коррин, когда мэтр Терин разрешил начинать. – Теперь я отправлю тебя в Ифре.

      Толпа затаилась. Мертвая тишина непроницаемым туманом опустилась на двор крепости Атеом. Казалось, если прислушаться, можно услышать биение сердец и сдерживаемое дыхание.

      За такими боями, наверняка, следила не только Инниут, но и великий Маук, Бог охоты и воинской чести, и грозный Когад, Бог