Седьмая свеча. Сергей Пономаренко

Выходит, дверь, ведущая из коридора в веранду, и наружная оказались открытыми и он незаметно вышел на улицу, хотя странно, как это он не почувствовал, что спустился с крыльца, не ощутил холода снаружи? Мочевой пузырь готов был лопнуть, и Глеб решился.

      Тугая струя ударила в дно пустого ведра, которое, похоже, кто-то держал на весу! Справив нужду, Глеб не испытал облегчения. Ему по-прежнему мучительно хотелось опорожнить мочевой пузырь! Глеб осторожно нащупал ведро и, к своему ужасу, наткнулся на холодную руку, держащую его. Кто же услужливо подставил ему ведро? Он не хотел и не мог открыть глаза, осознавая, в каком глупом положении оказался.

      – Извините, то есть спасибо… это случайно, такая темень… заблудился я… Проклятие! Ни один фонарь не горит… – залепетал он в темноту.

      – Глебушка, сколько раз я тебе говорила: не езди по живому на машине, не мочись на траву, она может пожелтеть и погибнуть!

      Глеб узнал голос тещи.

      – Извините меня, пожалуйста, я больше не буду, Ульяна Павловна. – Он наконец вспомнил ее отчество.

      – Можешь называть меня мамой, Глебушка. Мы же с тобой родня! Не будешь ты ездить по траве, уж я за этим прослежу! А с той рыжей продолжаешь встречаться! – упрекнула она его.

      – Неправда, не вижусь я с ней больше! – крикнул Глеб и, вспомнив мертвое бледное лицо тещи, лежащей на диване, певчих, свечи, бросился назад.

      Глеб очнулся раздетым на кровати, дрожа от холода, – ватное одеяло сползло на пол. И ему очень хотелось в туалет. Кошмар наконец отпустил его – все это было лишь сновидением. По-прежнему густая темень окутывала все вокруг. Глеб приподнялся, опустил ноги на холодный пол. Поискал в темноте одежду и не нашел. Его била дрожь не только от холода, но и от нервного напряжения. Неужели кошмарный сон сейчас обернется явью? На ощупь определил, что лежит на допотопной металлической кровати, а не на софе, и успокоился. Значит, он находится во второй комнате, а не в гостиной. Встал с кровати, и она громко заскрипела пружинами, нарушив тишину, а он испуганно замер, хотя никого этот шум не мог разбудить, ведь он находился в доме один. Маня сказала ему перед уходом, что до утра не вернется.

      Он сделал несколько простых гимнастических упражнений, пытаясь согреться. В соседней комнате послышались легкие шаги. Глеб замер, чувствуя, что его еще сильнее стала бить дрожь. Он надеялся, что это только лишь обман слуха, но шаги раздались вновь, уже ближе. Мрак в комнате рассеял крохотный огонек свечи, которую держало в руках нечто белое и длинное. «Погребальный саван!» – догадался Глеб. Он лишился дара речи и чуть не потерял сознание. Привидение приблизилось, погребальный саван развевался, смутно очерчивая фигуру, лицо оставалось в тени. Сердцу стало тесно в груди, легкие сжались в спазме.

      – Извините, Глеб, в это время у нас отключают электричество. Идемте, я вас проведу, – заговорило привидение голосом Мани, и Глеб облегченно вздохнул.

      – Спасибо, а то я как-то потерял ориентацию, –