Корсары Мейна. Виталий Гладкий

покинул свое ненадежное убежище и подошел к спальному ложу панны. В мерцающем свете свечи ее свежее румяное личико показалось ему ликом ангела. Юный бурсак затрепетал; в нем вдруг проснулось желание, которое стало посещать его в последнее время, особенно в ночные часы, и о котором он боялся признаться даже самому себе. Не в силах противиться неожиданной страсти, он опустился возле кровати на колени и поцеловал панну в щечку.

      Она сонно зашевелилась… и открыла глаза. Тимко будто прирос к полу; он был не в состоянии не то что бежать, но даже сдвинуться с места.

      Какое-то время панна смотрела на него без особых эмоций; наверное, ей казалось, что она видит сон. Но вот в ее взгляде появилось что-то новое; но это был не страх, а скорее интерес.

      – Ты кто? – спросила она нежным голоском.

      – Т-т… Тимко… – еле выговорил бедный спудей.

      – А как здесь оказался?

      – Влез через окно…

      – Зачем?

      – Не знаю…

      – Как романтично! – воскликнула панна. – Я нравлюсь тебе?

      – Очень!

      – Ах, все так куртуазно! Точно как в том рыцарском романе, который недавно мне читала моя бонна! Ты будешь моим рыцарем! Согласен?

      – Да!

      Тимко постепенно начал приходить в себя. Очарование милой панны конечно же никуда не делось, но внутренний голос уже не шептал, а кричал: «Беги отсюда, дурачина! Если тебя поймают в спальне панны, то живым точно не выпустят!»

      – Ясная панна, – сказал Тимко. – Мне пора.

      – Ты поцеловал меня, – вдруг сказала она непререкаемым тоном.

      – Прости… не сдержался. Ты такая красивая…

      – Правда?

      – Как Бог свят!

      Тимко встал с колен, подошел к окну и осторожно выглянул в сад. На чистое небо выкатился золотой месяц, и в саду стало светло. Бурсак облегченно вздохнул – вроде все тихо, кругом никого. Он обернулся к девушке и сказал:

      – Прощай, ясная панна. Я ухожу.

      – Постой! Подойди ко мне.

      Тимко послушно подошел к кровати.

      – Поцелуй меня… еще раз, – тихо молвила панна. – Пожалуйста…

      Спудей нагнулся и снова хотел коснуться губами ее румяной щечки, но панна вдруг обхватила его руками, и страстный поцелуй в губы ошеломил Тимка. Ему показалось, что он длится целую вечность. Но вот панна оттолкнула его и неожиданно сердитым голосом сказала:

      – Уходи! Прочь!

      Недоумевающий Тимко (что это с ней случилось? – думал он; чем я обидел ее?) распахнул окно, сел на подоконник и приготовился спрыгнуть в сад, и тут раздался нежный голосок панны:

      – Меня зовут Ядвига… Ядзя…

      Тимко промолчал; а что тут скажешь? Оказавшись на земле, он воровато оглянулся по сторонам и пошел прямиком к старой яблоне, толстая ветка которой тянулась до самого забора. Она и послужила ему мостиком. Благополучно выбравшись из сада, Тимко со всей юной прытью помчался по узкой улочке, благо