Рубиновое сердце богини. Екатерина Лесина

тебе? Она точно к убийству отношения не имеет! Да ты что, серьезно решил, будто Машка? Да она муху пальцем не тронет!

      Антон не стал уточнять, сколько в его практике встречалось таких вот дамочек, которые весьма трепетно относились к мухам, но с завидным хладнокровием устраняли людей. Обязательно нужно будет с этой Машей побеседовать.

      – А теперь, Димка, ответь мне на такой простой вопрос: какого хрена ты мне лапшу на уши вешал, что не знаешь, кто машину брал? Думаешь, не опознают твоего дружка? Да завтра же десяток свидетелей найдется, и сядет он! – Антон даже кулаком по столу шандарахнул от переизбытка чувств. Больно, черт побери!

      – Понимаешь… Слушай, Антоха, сделай мне чаю, а то история долгая и жрать хочется…

      – Что, снова сказки сочинять будешь?

      – Нет. На этот раз нет. Я ведь тогда думал, что Гера случайно в историю попал, ну, знал, что он ни при чем, втягивать не хотел, а оно вон как вышло…

      – Чаю нету. Кофе будешь? Растворимый.

      – Давай. Короче, Гера – он такой человек… Он Эллу любил, но… Ему мало одной женщины, понимаешь? А Инга – временное увлечение.

      – И много у него таких «временных увлечений»?

      – Не знаю. Нет, Антоха, на сей раз без шуток – не знаю. Он просто иногда машину брал, чтобы Элла… Ну, ты понимаешь?

      – Понимаю. Значит, с бывшей женой дружил, невесту любил, а с Красилиной просто спал? А невеста ни сном ни духом, так?

      – Так. Но он не убийца, Антон, я хорошо знаю Геру, это не он…

      – Угу. Не он, – согласился Сапоцкин. Гера – хороший парень. Ерунда, что малость любвеобильный, с кем не бывает. Растворимый кофе имел отвратительный кислый вкус и еще более отвратительный запах, но как нельзя лучше подходил к Димкиному рассказу о хорошем парне Георгии.

      Пигалица

      Ближе к обеду объявилась и милиция в лице длинного, точно шпала, капитана с болезненно сиплым голосом и лицом запойного алкоголика. Мятая рубашка, не слишком чистые джинсы и вызывающе черная щетина на подбородке лишь усугубляли неприятное впечатление. В миру Шпала звалась Антоном Сергеевичем Сапоцкиным.

      Капитан нагло оккупировал Гошиков кабинет и начал «сбор информации» – это он сам так выразился. Весь процесс заключался в том, что сотрудников поочередно приглашали «на беседу». Действие происходило медленно и почти торжественно. На всякий случай я временно переместилась в общий зал, оттуда наблюдать удобнее.

      Вон, Херувима отпустили, и пяти минут не прошло. Ну, с ним все понятно, видать, сказал, что ничего не знает, ведать не ведает и вообще работает в фирме две недели. Валечку, Олечку и Людочку тоже отправили быстро, зато Светлана проторчала в кабинете почти час. Ну, нашел язык благодарные уши. Эх, узнать бы, что она ему наплела. Хотя… Ясно что: Элла – умница, красавица и хозяйка, а я ей завидовала и палки в колеса ставила, а теперь вот и убила. Интересно, а о своих махинациях с бухгалтерией она поведает? Вряд ли.

      Ага, Светочка вышла, кивнула Бамбру, потом посмотрела на меня. Улыбнулась. С чего бы это? Ох, мамочки, кажется, несмотря на все усилия, я начинаю нервничать. А что, если… Вдруг