Рубиновое сердце богини. Екатерина Лесина

дела, и лишь от вас зависит, где вы проведете это время: здесь или дома. Понятно?

      – Более чем, – огрызнулся Георгий.

      – Итак, начнем. Правила простые: я задаю вопрос – вы отвечаете. Правдиво, достоверно и максимально подробно. Начнем. Баюн Георгий Алексеевич?

      Баюн Георгий Алексеевич кивнул, соглашаясь.

      – Итак, Георгий Алексеевич, расскажите, что произошло.

      Будь на месте Баюна киношный Лукас, он бы порадовал зрителей красивой игрой с отчаянием в глазах и скупыми, преисполненными достоинства мужскими слезами, но, к счастью, реальный Георгий Алексеевич на вопрос ответил достаточно спокойно:

      – Мы поссорились, и я уехал, а когда вернулся, Элла была уже мертва. Вы думаете, это я ее?!

      – Мы ничего пока не думаем, мы собираем информацию и отрабатываем все версии. Что послужило причиной ссоры?

      – Моя жена. Бывшая. Элла очень ревновала и требовала, чтобы я уволил Машу.

      – А она работала на вас?

      – В моей фирме, – поправил Георгий, – «Скалли».

      – Чем занимаетесь?

      – Реклама. Ну, там, ручки, маечки, презентации всякие…

      – И как дела идут? Хорошо? – Вопрос Сапоцин задал только для того, чтобы скрыть волнение. «Скалли». Снова «Скалли». Значит, не прав был Димка, доказывая, будто фирма ни при чем. Очень даже при чем. И убийства, и «Скалли», и «Лексус», и Баюн Георгий Алексеевич, и сам Пыляев тоже. И надо еще разобраться, зачем он врал, когда обещал говорить правду.

      – Нормально.

      – Значит, нормально… Хорошо, ваша подруга…

      – Элла была моей невестой! – возмутился Баюн, точно сейчас уже не все равно, кем была погибшая – невестой, подругой или просто случайной знакомой.

      – Значит, ваша невеста ревновала вас к бывшей супруге, требовала уволить, а вы не соглашались. Почему?

      – Ну… – Георгий вздохнул. – Маша такая беспомощная, эта работа – ее единственный источник дохода, родственников у нее нет, друга… Ну вы понимаете… Такого друга, который бы позаботился о ней, тоже нет. Я чувствовал ответственность за нее.

      – И давно вы в разводе?

      – Почти год.

      – А причина?

      – Ну… Мне не хотелось бы говорить…

      Сапоцкин не мог отделаться от ощущения, что ему сейчас вешают лапшу на уши. Ну, хоть убей, не походил этот усач в мятой рубашке на человека, который станет содержать бывшую жену только потому, что у нее нет денег, да еще и с невестой из-за нее ссориться. А раз содержал, значит, либо другого выхода не было, либо Антон снова думает о человеке хуже, чем тот есть на самом деле.

      В данном случае развод интересовал Антона чисто с практической точки зрения: кто знает, может, это бывшая супруга от конкурентки избавилась. Сапоцкин так и сказал. А у подозреваемого глаза забегали, как у молодого шулера, который пытается сообразить, пользоваться ли меченой колодой или компания собралась неподходящая для подобных шуток.

      – Понимаете… Вопрос деликатный… Маша изменила мне, а я об этом