Незнакомый муж. Барбара Ханней

улыбнулся:

      – Конечно. У нас был медовый месяц. Мы ездили в Париж.

      – В Париж?

      Пораженная, Кэрри даже уронила вилку на тарелку. Меньше всего она ожидала услышать о Париже. Макс был скотоводом в буше, ковбоем, который обожал природу. Он должен пасти коров, ремонтировать стойла. А в свободное время ловить быков или крокодилов.

      Ей бы и в голову не пришло соединить образ ковбоя со столь утонченным и культурным городом, как Париж.

      – Это… я… выбрала Париж?

      Он удивленно приподнял бровь:

      – Мы выбирали вместе. Просто бросали жребий, выбирая между Нью-Йорком, Парижем и Римом, потому что никак не могли решить, куда поехать. А потому сошлись на том, что бросили все три названия в шляпу.

      – А потом тянули билетики три раза, чтобы выбрать наилучший вариант?

      – Да. – Он нахмурился, потом наклонился вперед, поставив локти на стол, его взгляд вдруг стал серьезным и изучающим. – Откуда ты знаешь, Кэрри? Ты вспомнила?

      Она отрицательно покачала головой:

      – Нет, прости. Я ничего не помню о Париже, но всегда выбирала из трех вариантов. Даже в детстве, когда бросала жребий и пыталась принять решение, всегда бросала трижды. – Она смущенно пожала плечами. – Чтобы уж наверняка.

      – Конечно. – Он криво улыбнулся, и Кэрри догадалась, что он раздосадован.

      Она сделала глоток: лимон, лайм и горький настой трав с кусочками льда.

      – Понимаю, что это, вероятно, звучит странно, но мне действительно приятно об этом услышать, – призналась она. – Мне всегда хотелось поехать в Париж и потому, в самом деле, хочется узнать, что ты думаешь по этому поводу. Нет, не о медовом месяце, – быстро добавила она.

      Понимающий взгляд синих глаз Макса заставил ее покраснеть.

      – Я имею в виду сам город, – уточнила она. – Тебе там понравилось?

      Макс ответил не сразу. Его глаза смотрели обеспокоенно и рассеянно одновременно.

      О чем он думает?

      – Париж был чудесен, конечно, – вдруг сказал он. – Удивителен. Или, по меньшей мере, мне он показался удивительным, как только мы с большим трудом добрались в отель из аэропорта на такси.

      – Что, в Париже жуткое движение?

      – Да просто сумасшедшее.

      – А где мы жили?

      – В небольшой гостинице в Сен-Жермен-де-Пре.

      – Ого!

      – Отличное место. Мы могли пешком дойти до Сены, Лувра или Нотр-Дама. А кафе «Ле Дё Маго» находилось сразу за углом, и мы там несколько раз обедали. В нем любил бывать Эрнест Хемингуэй, а также Пабло Пикассо и куча других интеллектуалов. – Лицо Макса потеплело. – Мы пили дивное красное вино и французское шампанское, объедались фуа гра чуть не до сердечного приступа.

      – Звучит чудесно. – Кэрри закрыла глаза, силясь вспомнить что-нибудь. Но ничего не вспоминалось. – А достопримечательности?

      – Достопримечательности? – повторил Макс, потом беспомощно развел руками. – Разве Париж можно разделить на них? Там было так красиво, Кэрри. Сена и мосты, парки с весенними цветами и скверы. Небосвод. Все эти крыши и шпили церквей. Весь город