Симода. Николай Павлович Задорнов

сказал самурай, указывая в ворота на деревянный храм под черной соломой.

      Васька понял, что в этом храме будет жить Путятин, адмиралу отведена резиденция.

      Над дощатыми ступенями широкий вход раздвинут, и в глубине храма суетятся какие-то люди. Двое японцев вышли из храма, встали на колени перед Ябадоо. Он что-то сказал, откланялся и пошел дальше. Путь загородил выступ горы в хвойном лесе с пальмами и в колючках, свисавших ворохами, как сено. Вокруг обрыва и улица изогнулась. Прошли мимо другого храма и кладбища, дальше дом и сад с апельсинами на деревьях. Из-под каменной ограды бежал родник. Две страшные, тощие японки с почерненными губами, стуча деревянными подошвами, торопливо побежали прочь, унося полные деревянные ведра на коромыслах с веревками. Самурай, не сгибая ног, шагал дальше, для важности растопырив руки в длинных рукавах.

      Вышли на пустырь. Земля тут пахана когда-то, но заросла сорняками. Сотни две японцев в повязках на головах и в шляпах заканчивали постройку бараков. Плетни обмазывали глиной, рыли ямы, обводили весь лагерь городьбой из аккуратно отрезанных сухих и толстых бамбуков одинакового размера. Носильщики тащат в бадьях глину, печники вмазывают котлы. Во дворе чешут и подбирают рисовую солому, подают ее на крутые крыши кровельщикам. С пристани катят тележки с бамбуками и едут арбы-двуколки, запряженные коровами, нагруженные доверху толстыми циновками.

      Ябадоо показал на матросов, потом на солнце и опять на постройку.

      – Это для нас! – понял Берзинь. – Велит нынче переселиться.

      – Да, поторапливает, – молвил Вася.

      Обедали на берегу. Подошли Аввакумов и Киселев, отоспавшиеся до обеда. Каждому матросу японцы принесли, как и своим рабочим, по деревянному ящичку с рисом и с холодным, несоленым супом в чашках.

      Аввакумов, сидя под соломенным навесом, нарисовал для Ябадоо основание русского корабля.

      – Называется киль!

      – О-о! О-о! – произнес старый судостроитель. «Ну как это будет возможно у нас?» – подумал Ябадоо. Как бы то ни было, но следовало обеспечить постройку корабля всем необходимым.

      Ябадоо дружески улыбнулся матросам, словно приготовил для них сюрприз. Откуда-то появился Иосида и сказал, что Ябадоо-сан приказывает всем шестерым сегодня же переехать из его дома в лагерь, так как один барак уже готов с утра. Помещения очень хороши.

      – Пожалуйста, получите, – добавил он.

      После работы матросы пошли за вещами. Возле их постелей лежали постиранные рубахи и халаты.

      – А где же подштанники? – спросил Букреев.

      – Может, еще не просохли? – предположил Берзинь, выглядывая в окно.

      Но подштанников нигде не было видно. Нет и работника, спросить не у кого.

      – Около бани исподнее, лежит на траве! – крикнул со двора Берзинь.

      – Стираное?

      – Нет, грязное. Как мы бросили, так и лежит.

      – Видишь ты! Значит, бабы у них мужское белье стирать стыдятся, – сказал Аввакумов, подбирая в саду свое белье.

      – А