Симода. Николай Павлович Задорнов

в белых туфельках, в белых носках, как в перчатках, в кимоно с цветами, обе в роскошном иссиня-черном блеске девичьих причесок. А вежливости не научились! А ведь бедные деревенские девушки насмотрятся на них и подражают!

      Пять девиц, одетых попроще, но тоже с бантами за спиной и в нарядных прическах, испуганно плыли по улице, семеня ножками, и тоже смеялись.

      Маленькая фарфоровая статуэтка сегодня получила подарок от западных морских воинов – картинку с изображением европейской женщины, скачущей стоя на коне! Это чудесно! Огромное впечатление! Молодая женщина танцует на коне! Но как это понять? Конечно, только как смелость! Можно ли после этого слушаться старичишку-полицейского? Она показывала картинку подруге.

      Идет Ябадоо. Он озабочен и спешит. На шее и на виске вздулись синие жилы. Мецке зашуршал своим халатом за свирепым самураем, как пыль за ветром. Обоих словно сдуло с улицы.

      Между низких каменных стен, за которыми торчали ветви с апельсинами, по узкой, кривящейся улице бежит лысый пожилой скороход. Он дышит тяжело, как умирающий, при этом закидывая голову, словно поет песню. На ногах большие соломенные сандалии, почти такие же, как Ябадоо надевает на копыта своих верховых лошадей.

      На участке крестьянина Нода бьет родник. Тут любимое место сборов женщин, их клуб, отрада сплетниц. Источник аккуратно обложен тесаными камнями. Романтический родник у храма! Каждому, кто учился, приходилось читать про такие источники благоденствия, покоя и чистоты у китайских классиков. Над крошечным озером с журчащей струей огромная плакучая ива. Участок не огорожен, каждому разрешается прийти и взять хорошей воды.

      Дом Нода стоит напротив двустворчатых ворот нового лагеря, построенного для эбису. Ворота для эбису поставлены крепкие, из сосновых рам, зашитых циновками.

      Маленький крепыш Нода и долговязый Ота распоряжаются бедными крестьянами, которые роют канавы на пустыре. Нода непревзойденный мастер на все руки. В его семье от мала до велика все с утра поглядывают в глубь ущелья вдоль горной дороги. В лагере приготовления к приему эбису закончены. Женщины, подходя за водой к роднику, получают здесь самые достоверные известия и обмениваются новостями. Видно большое поле, под рогожами, циновками или просто в шалашах из корья живут рабочие, пригнанные сюда на казенные работы и еще не размещенные по квартирам. Люди, как земляные пауки, копошатся на этом поле, где когда-то богатый хозяин сеял рис. Теперь он уехал, а поле пока поступило в распоряжение высшего правительства бакуфу.

      Нода лыс, обут в аккуратные сапожки со стяженными голяшками, как для похода в колючий лес. Он ласково улыбается, множество морщинок скрывают его глаза.

      Нода чуть свет обошел сегодня дома своего десятка и объяснил крестьянам, как следует вести себя с эбису во время их пребывания в деревне Хэда. Разослано тайное распоряжение чиновникам, буддийским священникам, а также старостам – обращаться к самым основным, укрепляющим общество предрассудкам и суевериям, которые сам Нода, как и Ябадоо, считает низкими и