Легкомыслие. Ринат Валиуллин

трудно просчитать. Их можно только предвидеть, но это дано лишь великим. Бык опасен, в любом состоянии он может наброситься, как бы тяжело ни был ранен, так было с великим Мулетино, когда умирающий бык насадил его на рога и забрал с собой, – кинул взгляд на небо отец. – Помню, как сейчас, он всадил клинок быку точно между лопаток, Мулетино вскинул руки, – отец поднял свои в букву V, – виктория, вот она, уже у него в кармане.

      – Виктория, – повторил движением губ Тино.

      – И как только победа окатила его с ног до головы и уже поселилась там, именно в этот момент бык в конвульсиях махнул головой, воткнул свои рога Мулетино в пах и подкинул высоко вверх. А когда тот упал, ударил его рогами еще несколько раз и сам рухнул рядом, – он говорил с таким азартом и страстью, что Тино было видно, как у него надувалась вена на виске, будто это была струна, ответственная за его голос, видел, как из-под усов вылетают капельки слюней. Они терялись в клетчатой ткани впереди сидящей рубашки. Тино слушал и наблюдал, как те быстро исчезали в хлопке под палящими лучами.

      – Как ты думаешь, им страшно?

      – Еще как. Уж они знают, насколько опасен бык. Поэтому матадор должен быть хитер. Для победы ему необходимы три У, – сделал паузу отец, будто ожидая вопроса.

      – Что за три У?

      – Ум, умение и удача – его основное оружие плюс команда.

      – Он ведь все равно убьет быка?

      – Убьет.

      – Как глупо.

      – Что?

      – Выходит, что самые умные из быков те, что ленивы и не лезут в драку вовсе?

      – Умные они… – спрятал остальные слова в усы отец.

      Психо 5

      – Почему вы стали звать меня Шура? Александра вам уже надоела?

      – Да, вы правильно заметили, слишком закрытая. Сейчас вы открыли свой цербер, – сомкнул и разомкнул свои пальцы для наглядности Герман. «Замок открыт, добро пожаловать на бал», – поставил я ударение в первом слове на первый слог.

      – Какой замок?

      Доктор показал пальцем на ее руки: – Раньше вы были под замком и держали себя в руках, а теперь развели их, они лежат спокойно на спинках кресла.

      – Просто мне надоело держать себя в руках, я их отпустила. По домам. Хочется расслабиться, нет, не так, хочется чего-то позитивного в жизни.

      – Чего-то или кого-то?

      – И того и другого.

      – Может, коньячку?

      – Я пас, у меня завтра утром репетиция.

      – Опять пойдете к своему рыцарю с косичкой, который распускает ее на репетиции. «Ее», – выделил я про себя, но Саша этого не заметила.

      – И слова, и даже руки… чтобы показать, куда и как должны двигаться наши.

      – Кстати, как его зовут?

      – Давид.

      – И как он собой?

      – Сделан он, как настоящий мужчина: из рук, дел и вовремя вставленных слов.

      – Можно я выпью с вашего разрешения? Ваша история меня так растрогала.

      – Вы хотите сказать утомила.

      – Вы томная, а история как история, работа как работа. Что-то я тоже заработался.

      – Устали? Отдохните. Как вы обычно отдыхаете?

      – Гуляю. Гуляю по дому.

      – Отлично! Это откуда?

      «Какой