Лишний князь. нет ни друзей, ни врагов – только цель!. Денис Владимирович Морозов

уже оскорбление, и терпеть его лихославцы не собирались. От их рядов отделилось несколько всадников. Они подскакали поближе и выпустили несколько стрел, но ни одна из них не попала в цель. Тогда со стороны великогородцев тоже начали выезжать и стрелять в ответ. Наконец, несколько всадников сшиблись друг с другом прямо посреди поля, начали бить друг друга мечами и копьями. Несколько человек вылетело из седел, и все это под бурные крики обеих сторон, приветствовавших победы своих и неудачи чужих.

      Избыгнев успел вернуться к своим, и вовремя – лихославцы первыми сорвались в нападение. Отчаянно зазвенели бубны, взвыли сопелки и трубы, заколыхались знамена, которые знаменосцы потащили вперед, увлекая воинов за собой. Великогородцы сжались плотнее, загородились щитами и выставили вперед острые рогатины на длинных древках, приготовившись отбиваться. Оба строя сошлись, сдвинулись, столкнулись. Раздались суматошные выкрики, послышался грохот оружия, ударившего по щитам. Началась сеча.

      Рассмотреть что-либо было невозможно – люди перемешались. Уже непонятно было, где свои, а где чужие. Избыгнев то и дело приподнимался на стременах, заглядывая вперед.

      – Не пора ли нам выезжать, господине? – то и дело выкрикивал он.

      Буривой даже не отвечал ему. Он ждал только гонца от великого князя. Между тем вышеславцы начали проседать. Белое с красным знамя князя Ярополка Осмомысловича повалилось где-то в гуще сражения и пропало из вида. Появились первые беглецы – побросав рогатины и щиты, они неслись в тыл, не понимая, что повернутая к противнику спина делает их особенно уязвимыми.

      – Дело плохо, – заметил Видослав Рославич. – Левое крыло потерялось.

      – Зато на правом и в середине мы их помнем, – возразил ему Буривой.

      – Ну это еще как сказать, – с сомнением сказал Видослав. – Кажется, они пускают в дело наемников.

      В самом деле, на правом крыле в бой пошли иноземные наемники в тяжелых доспехах, вооруженные самострелами. Под их смертоносными залпами целые ряды Держимирова полка ложились на землю, как скошенные. От них не могли защитить ни щиты, ни кожаные доспехи – других у сельских ополченцев просто не было. Еще несколько залпов, бурный натиск конницы – и правое крыло пустилось в бегство еще пуще левого. Не сходил с места лишь главный полк, в котором бился Всеволод со своей дружиной.

      – Пора, господине, пора! – изнывал Избыгнев, подскакивая на коне.

      Но Буривой даже не поворачивал голову в его сторону. Чужеземная конница начала охватывать большой полк с боков.

      – Если сейчас не ударить, то будет поздно, – преспокойным тоном заметил Видослав.

      – Избоша, давай-ка лети быстро к Всеволоду, спроси, не пора ли нам? – с беспокойством выкрикнул Буривой.

      Избыгнев поднял коня на дыбы, но покидать своего хозяина ему не пришлось. Со стороны большого полка прискакал запыхавшийся Гостибор и отчаянно выкрикнул:

      – Буривой Прибыславич! Князь велит тебе выезжать!

      – Ну