Лишний князь. нет ни друзей, ни врагов – только цель!. Денис Владимирович Морозов

возразил Буривой. – Ты ее разбалуешь. Если только на именины, или на какой велик праздник.

      – Праздник Лады недавно был только, а Ярилина дня еще месяц ждать, – попыталась поспорить она.

      – Вот и отлично. Подождем до Ярилина дня, – непреклонно сказал Буривой.

      – Ну хоть повязочки-то ей передай. Они у меня шитые, с травами.

      – Ладно, повязочки можно, – позволил уговорить себя он.

      Верхуслава позвала свою боярыню, и та принесла две красивые длинные ленточки, на которые к праздничному венцу подвешивали серебряные «бережёные» кольца. Ленточки были расписные, «с травами» – то есть с замысловатыми вьющимися узорами. Когда боярыня вышла, Верхуслава посмотрела ей вслед и сказала:

      – Сейчас вся дворня начнет обсуждать, что мы тут делаем и о чем говорим.

      – Пусть обсуждают, нам-то что? – отмахнулся Буривой.

      – В самом деле, – согласилась она. – У тебя что-то срочное?

      – Да, но это наши с Володей дела, тебя не буду даже заботить, – ответил он.

      Она улыбнулась – ее улыбка была располагающей и приятной. «Володей» называла Всеволода только она, и Буривой в ее присутствии тоже так говорил, хотя это для него было и не очень привычно. Но эти милые домашние имена вызывали в ней, видимо, те же чувства, что и у самого Буривоя, когда он слышал «Боржек».

      – Мужа нет, он поехал осматривать стены. Говорил, что-то там нужно чинить, – сообщила она.

      – О, стены осматривать – это надолго! – рассмеялся Буривой. – Их не то, что чинить – их заново строить нужно! Прясла совсем обветшали, заборола у них деревянные, а нужны каменные, шатры на башнях прохудились, сторожа мокнут под ними.

      – Да, Гостибор много раз жаловался, что весь вымокнет, пока в ночных сторожах отстоит, – согласилась она. – Но ведь это, наверное, трудно и дорого?

      – Да, это дорого, – сказал он. – Но куда деваться? Город городить – не лыко вязать.

      Они поболтали еще о том, о сем. Разговор их тек, как у старых знакомых. Верхуслава не упустила случая посплетничать про знатных боярынь и довольно едко наговорила колкостей про жену Твердислава, которую недолюбливала за то, что та с ней соперничала по богатству нарядов. Буривой посмеялся и сочувственно покивал ей. Когда дело дошло до детей и их дел, у Верхуславы совсем развязался язык, и ее было уже не остановить. Буривою оставалось лишь слушать и улыбаться, время от времени поддакивая. В такой беседе пролетел целый час. Наконец, на улице послышался топот копыт и громкие голоса.

      – Вот и Володя приехал, – сказала она, выглянув в простое, без разноцветных стекол окно.

      – Пойду встречу его на сенях, – сказал Буривой.

      – Да, пойдем. Я тоже тебя провожу, – предложила она.

      Великий князь въехал на двор в окружении целой оравы слуг и ближних бояр. Гостибор кинулся к нему, чтобы придержать стремя и помочь спуститься с коня, но Буривой успел первым и сам принялся помогать другу. Ступив