Девичья гора. Роман. Булат Диваев

от берега веслом, мужики стали грести. Лодка качалась на волнах, поднятых ветром, и кружила от того, что мужики не были приучены грести вровень. Один из них, широкоплечий, коренастый Ванька загребал в полную силу, опуская вёсла глубоко в воду. А мужичок помельче, но по-шустрее, Сёмка, грёб часто, но поверху воды.

      – Стоять, – заорал Андрей Степанович. – Вы сейчас меня туточки и утопите! А ну-ка Степан, как в полку, на «Ать-Два», задай им шаг. На «Ать» веслами взмахивайте, а на «Два» гребите. Степан, команду «Два» по-протяжней давай, по-протяжней.

      – Слушаюсь, Ваше превосходительство! – Степан приосанился и как командир начал чеканить – Ать, два-а, ать, два-а.

      Лодка от равномерного гребка пошла, встав носом по течению, более менее плавным ходом.

      – Заварачивай, Степан, заворачивай! – Снова закричал Андрей Степанович. – Против течения надобно их обучить, а по течению на скорости, с лихостью, к пристани подойдём!

      Степан же услышав команду, резко повернул правил, отчего лодка накренилась, мужики на веслах повалились на левый борт и лодка зачерпнула воду. Вскочив на ноги, побоявшись промочить ноги в ледяной воде, мужики ещё больше расшатали лодку. Она накренилась на правый борт, затем на левый, и когда она пошла на правый борт, все повалились в ту сторону. Лодка от такого груза накренилась ещё сильней и через миг перевернулась.

      Андрей Степанович забарахтался в воде, пытаясь поплыть, но промокшая шинель и сапоги тянули вниз. «Погиб! Как есть, погиб! Погиб как самоубивец! Хуже! Утоп!» – успел подумать Андрей Степанович в тот миг, когда вспенившая волна накрыла его с головой.

*

      – Слава Богу, очнулись, батюшка наш родимый, Андрей Степанович! – послышался глухой, как в тумане, голос. Он попытался поднять голову, чтобы разглядеть говорящего, но это ему не удалось. Вместо этого он закашлялся и упал на подушку.

      – Лежи, лежи, Андрей Степанович. Слаб ты ещё. Да слава господу, жив остался! – вновь запричитал кто-то и Андрей Степанович больше понял, чем распознал по голосу, что это Анна Петровна говорит с ним.

      – Голубушка, Анна Петровна, – едва различимым голосом произнёс Андрей Степанович. – Жив ли я? Али это мороки мне привиделись, будто утоп я?

      – Жив, жив! – проговорила Анна Петровна и упала головой на грудь мужа. Она провела рукой по его гладко выбритой щеке рукой, боясь что Андрей Степанович вновь уйдет в беспамятство. Слёзы потекли по её лицу, когда Андрей Степанович шелохнувшись, приподнял руку и прижал её ладонь к своему лицу. – Миленький мой, Андрей Степанович, не покидай ты нас, батюшка. Доктор уже прибыл из города и вот-вот осмотрит тебя. Ты только терпи… – Она снова прильнула к груди супруга…

      …Доктор осмотрел Андрея Степановича, то поднимая и опуская его руки, как у куклы, то прикладывая свою серебренную трубочку к груди и спине, без почтения переворачивая его. Осмотрев больного доктор поднялся, развел руки в стороны и сказал:

      – Андрей