И они распяли его. Последняя дорога последнего императора. Алевтина Татищева-Никитина

Место сокрытия было обнаружено мною совместно с Кочуровым в 1978 году. 1 июня было произведено вскрытие. Раскоп – примерно метр на метр. Человеческие останки встречены на глубине порядка 70 см. Здесь сразу же, на небольшом расстоянии друг от друга, обнаружены три черепа. Они были изъяты для последующей идентификации. Раскоп закрыт. На все ушло шесть часов, работали шесть человек. В своем акте об этом мы отметили, что вскрытие было локальным, и количество скелетов на месте сокрытия мы не пытались установить, это не входило в нашу задачу.

      Прошел год, взятые фрагменты были возвращены на прежнее место. Мы намеренно уложили их в деревянный ящик вместе с металлической иконой, на которой были выгравированы дата изъятия и возвращения фрагментов останков.

      Прошло еще десять лет до дня официального извлечения останков Свердловской областной прокуратурой в 1991 году. Начались криминалистические и судебно-медицинские исследования. Одновременно начался сбор документов, связанных с убийством царской семьи, в различных архивах страны. В августе 1993 года Генеральной прокуратурой РФ возбуждено уголовное дело по обстоятельствам гибели членов Российского императорского дома и лиц из их окружения в 1918— 1999 гг. Ведет это дело прокурор-криминалист Генеральной прокуратуры РФ В. Н. Соловьев»⁵.

      Каждое слово Авдонина было бесчисленное количество раз подвергнуто сомнению в многочисленных газетных и журнальных статьях, обращениях к президенту, в фильмах, снятых на этот сюжет, ставший весьма популярным за семь лет, прошедших с той памятной пресс-конференции свердловского губернатора Эдуарда Росселя. Гробокопатели -это самое мягкое определение из тех, которые применялись к группе Авдонина в эти годы. В 1996-м году «Челябинский рабочий» писал о документальном фильме свердловского режиссера Сергея Мирошниченко: «Снимая бесконечные митинги и молебны на месте дома Ипатьева, камера не стремится к панораме. Она нацелена на крупный план, подолгу задерживаясь на каждом лице. А есть еще съемки, сделанные на этом месте скрытой камерой: как люди молятся у непрочного деревянного креста, недоумевают, равнодушно проходят мимо, деловито воруют букеты цветов… Сколь непонимающе-равнодушны недетские лица подростков, ничего не знающих об этом месте и уже ничего не желающих знать»⁶.

      Но вернемся в тот июльский день, когда я буквально «на коленке» переписывала дрожащей от автобусной тряски рукой вопросы для первого интервью с Авдониным. Эта страничка хранится в моем архиве. Иногда я беру ее в руки и вспоминаю и тот дождь, и то особенное волнение, которое я испытывала перед первой встречей с этим человеком. Значительность его личности была для меня бесспорна уже тогда, и я боялась своей малой компетентности, боялась перепутать даты, фамилии. Хотя мой опыт подсказывал, что важно совсем другое – эмоциональный контакт, который определяет степень открытости и откровенности.

      В первые