Всего один день. Лишь одна ночь (сборник). Гейл Форман

если ты меня прикроешь.

      Мелани не отвечает.

      – Прошу тебя. Я же тебя сколько раз за эту поездку прикрывала.

      Мелани театрально вздыхает.

      – Тогда же речь шла о пабе. А не о совершенно другой стране.

      – Ты же сама меня только недавно пилила, что я никогда ничего такого не делаю.

      Тут я ее поймала. Мелани меняет курс.

      – Как я тебя прикрою, если она мне на телефон звонит и спрашивает тебя? И она будет еще звонить. Ты и сама знаешь.

      Мама просто взбесилась из-за того, что мой мобильник тут отключился. Нам пообещали, что сим-карта будет работать, и когда оказалось, что связи нет, она разгневалась и позвонила в компанию, но, видимо, ничего сделать не удалось, что-то вроде того, что частота не та. Но в итоге оказалось, что можно обойтись и без него. У нее была копия нашего маршрута, и она знала, когда и в каком отеле меня можно застать, а когда не получалось, звонила на номер Мелани.

      – Может, ты его выключишь, и пусть голосовая почта работает? – предлагаю я. Я смотрю на Уиллема, который все так и стоит с пригоршней банкнот в руке. – Ты вообще уверен? Я думала, ты в Голландию собирался.

      – Я тоже так думал. Но, наверное, течение намерено отправить меня в другую сторону.

      Я поворачиваюсь к Мелани. Теперь все зависит от нее. Сощурившись, она смотрит на Уиллема.

      – Если ты мою подругу изнасилуешь или убьешь, я тебя прикончу.

      Уиллем неодобрительно цокает языком.

      – Вы, американцы, только о насилии и думаете. А я голландец. Я в худшем случае на велосипеде ее перееду.

      – В обдолбанном состоянии, – добавляет Мелани.

      – Ну, есть такое, – признает Уиллем. Потом переводит взгляд на меня, и по моему телу проходит волна дрожи. Неужели я действительно собралась это сделать?

      – Ну, Лулу? Что скажешь? Хочешь в Париж? Всего на день?

      Это абсолютное безумие. Я этого человека даже не знаю. И меня могут уличить. Да и что там увидишь за один день? К тому же столько шансов, что все пойдет не так. Все это верно. Я понимаю. Но это совершенно никак не влияет на тот факт, что поехать я хочу.

      Так что в этот раз я не говорю «нет».

      Я соглашаюсь.

      Три

      «Евростар» – это забрызганный грязью желтый поезд с тупым носом, забираюсь я в него потная и запыхавшаяся. После того как мы попрощались с Мелани, наскоро обсудив планы и место встречи на следующий день, нам с Уиллемом пришлось бежать всю дорогу. Сначала из Мэрилебон. Потом по людным лондонским улицам в метро, где я повздорила с турникетами, которые трижды отказывались открыться передо мной. Потом наконец они меня пропустили, но захлопнулись на моем чемодане, и багажная бирка от него улетела под автомат, продающий билеты.

      – Вот теперь я действительно как бомж, – пошутила я.

      Когда мы оказались на вокзале Сент-Панкрас, похожем на огромную пещеру, Уиллем показал мне табло – оно зашелестело. Потом мы понеслись в очередь на «Евростар», где он, очаровав кассиршу, смог обменять свой билет домой на билет в Париж, а потом отдал какое-то слишком