Сердцедер. Борис Виан

камни остаются на поверхности. Тела же плывут и никогда не тонут.

      – А что с вами стряслось? – спросил Жакмор. – Из лодки вывалились?

      – Да нет, это моя работа, – ответил мужчина. – В воду бросают разную мертвечину для того, чтобы я ловил ее ртом. За это мне платят.

      – Но ведь можно ловить и сетью, – подсказал Жакмор.

      Его словно что-то встревожило; странное ощущение, как будто он разговаривал с инопланетянином. Состояние небезызвестное. Вот именно. Вот именно.

      – Я должен ловить ртом, – сказал мужчина. – Мертвое или гнилое. Поэтому-то и бросают. Часто оставляют гнить, чтобы потом выбросить. А я должен хватать зубами. Чтобы давилось и растекалось во рту. Чтобы размазывалось по лицу.

      – И много вам за это платят? – спросил Жакмор.

      – Мне дают лодку, – ответил мужчина, – а платят стыдом и золотом.

      При слове «стыд» Жакмор отпрянул и рассердился на себя за это невольное движение. Мужчина заметил это и улыбнулся.

      – У меня есть дом. Мне дают еду. Мне дают золото. Много золота. Но я не имею права его тратить. Никто мне ничего не продает. У меня есть дом и много золота, а я должен переваривать стыд всей деревни. Они мне платят за то, чтобы я мучился угрызениями совести вместо них. За все то зло и бесчинство, которое они творят. За все их пороки. За преступления. За ярмарку стариков. За пытки животных. За подмастерьев. И за помои.

      Он на секунду замолк.

      – Вряд ли все это может вас заинтересовать, – добавил он. – Вы же не собираетесь здесь остаться?

      Возникла долгая пауза.

      – Собираюсь, – промолвил Жакмор. – Я здесь останусь.

      – Тогда вы станете таким же, как и остальные. Точно так же будете жить с чистой совестью и сваливать на меня груз своего стыда. И будете давать мне золото. Но на него ничего мне не продадите.

      – Как вас зовут? – спросил Жакмор.

      – Слява, – ответил мужчина. – Они зовут меня Слява. По названию лодки. Своего имени у меня больше нет.

      – Ну, мы еще увидимся, – сказал Жакмор.

      – Вы станете таким же, как они, – продолжал мужчина. – Вы больше не будете со мной разговаривать. Вы будете мне платить. И бросать свою гниль. И свой стыд.

      – Но почему вы это делаете? – спросил Жакмор.

      Мужчина пожал плечами.

      – До меня здесь был другой, – сказал он.

      – А почему вы его сменили? – упорствовал психиатр.

      – Первый, кому станет стыдно больше, чем мне, займет мое место. В этой деревне всегда так поступали. Они очень верующие. У них – своя мораль. И никаких угрызений. Никогда. Но тот, кто не устоит… Тот, кто взбунтуется…

      – Того загонят на Сляву, – заключил Жакмор. – Но вы-то взбунтовались…

      – Ну уж! Такое случается нечасто, – возразил мужчина. – Наверное, я буду последним. Моя мать была родом не отсюда.

      Он принял исходное положение и взялся за весла.

      – Мне нужно работать, – сказал он. – До свидания.

      – До свидания, – попрощался Жакмор.

      Он посмотрел