Оранжевые шарики (сборник). Никита Горев

твоя?

      – Д-о-о-ма, – Пашка заревел.

      – Пьяная? Что она делает?

      – И-и-буца…

      – Что? Что?

      – И-и-буца…, – Пашка размазывал по лицу грязным кулаком слёзы.

      Женщины переглянулись и громко захохотали.

      – С кем?

      – С д-д-ядей К-к-олей.

      – А ты что?

      – Я г-гуляю…

      Вторая женщина подошла ближе, достала из сумки сдобную булочку и подала Пашке:

      – На. Ты есть, наверное, хочешь? – Пашка осторожно взял булочку. Полная женщина-милиционер отпустила Пашку, взяла вторую за локоть и сказала:

      – Ну что ты, Зин! Всех их не накормишь, пойдём.

      Снова повернулась к Пашке: – Откуда ты всё знаешь? – передразнила, – «Ибуца»! Ишь, ты! Ладно, иди. Кошелёк точно не ты сп…л? Смотри у меня!

      Женщины о чём-то заговорили между собой и ушли. Пашка в три жевка съел небольшую булочку и побрёл домой.

      …Дверь в квартиру была приоткрыта, из квартиры доносились пьяные голоса. Пашка вошёл. В кухне было сине от табачного дыма. За столом сидела мамка и ещё две женщины и мужчина. Ещё двое мужчин сидели на корточках возле стены под окном. Все курили и громко разговаривали. Пашке показалось, что никто никого не слушает. Мамка заметила Пашку и закричала:

      – Ты где шлялся, паршивец? – Пашка ничего не ответил, прошёл в комнату. Мамка продолжала пьяно кричать ему в след. – Тебя люди пришли поздравить, а ты, скотина, шляешься!

      В комнате, на кровати, спал дядя Коля. Он лежал на животе и громко храпел. Воздух в комнате был пропитан дяди Колиным «выхлопом». Пашка разделся. Обычно он складывал свою одежду на стоящий в углу стул. Стула не было, не было и второго стула, который обычно стоял возле кровати. Пашка сложил одежду на подоконник, достал из-под кровати посылочный ящик, в котором хранились молоток, сломанный утюг, деревянная рамка без картины, пластмассовая бутылка и другая мелочь. Пашка включил телевизор, вывалил содержимое ящика на пол, перевернул и сел на него. Через несколько минут в комнату вошла пьяная, бомжеватого вида, но симпатичная женщина с длинными, чёрными, распущенными волосами. Её сильно качнуло, и она, чтобы не упасть, схватилась за спинку кровати. Заметила сидящего на ящике Пашку, заговорила с ним слащаво:

      – Паша-н-я-я-я, с праздником тебя! Ты же хороший мальчик? Дай тётя посидит на табуреточке.

      Тут женщина заметила спящего на кровати дядю Колю, пошла и села на кровать рядом с ним.

      – Колян, я тоже хочу полежать. Ну-ка, Колян, подвинься!

      Дядя Коля что-то промычал, но с места не двинулся. Тогда женщина перелезла через него и втиснулась к стенке, сдвинув дядю Колю на край. Дядя Коля хрюкнул и перевернулся на спину. Женщина тоже улеглась на спину, подняла полные, белые ноги и стянула чулки. Заметив, что за ней наблюдает Пашка, сказала:

      – Жарко, – засунула чулки под себя и стала расстёгивать рубаху на дяде Коле, повторила: – Жарко…

      В это время в комнату вошла другая пьяная, неряшливо одетая женщина. Она увидела лежащих на кровати дядю Колю