Продавец снов. Александр Журавлев

за смаком слетать туда-сюда.

      – Ну, ты голова! – просиял слесарь. – А как это?

      – Как всё гениальное, – заскромничал Альберт. – Как в шахматной партии – мат в два хода.

      – Стой, стой, – замахал руками Кузьмич. – Только всё это сделать надо завтра утром. Понимаешь, сейчас в «Продмаге» собрание идёт, а это, брат Альберт, очень ответственная вещь. Одно слово – политика.

      – Считай, что оно уже наступило!

      – Что?

      – Утро!

      – Да ты просто чудотворец! Ну почему у нас у людей всё не так, как у вас, ангелов: раз тебе – и пожалуйста, всё готово! Мы пыжимся, пыжимся пятилетку за пятилеткой. Всё строим и строим светлое будущее, однако конца и края не видно, – с какой-то горечью в голосе сказал Кузьмич. – Понимаешь, обида душит.

      Ангел пожал плечами:

      – Наверное, всё дело в том, что у вас, у людей, одна большая задача на всех, архиважная задача: новый мир построить. Это же попробуй-ка этакую глыбу сдвинуть – пупок развяжется. А здесь всего лишь одно маленькое желание. Чего нам слетать туда-сюда, так – пустячок!

      – И как же мы её решим? – взволнованно загорелся идеей слесарь.

      – Ты только на минуту закрой глаза и подумай о чём-нибудь хорошем… Ну, скажем, об этом самом смаке в томатном соусе.

      – Всего-то, понял! Но тогда, перед дорогой, надо обязательно принять на посошок.

      – Что значит на посошок?

      – Это такая традиция. Прежде чем уходить из гостей, всегда поднимается последняя рюмка на дорожку. Чтобы путь был лёгким и коротким.

      – Надо же… – Ангел с пониманием кивнул. – Это ж сколько у вас хороших традиций.

      – О-о-о, брат, если всё вспоминать, то и дня не хватит. Традиции – это святое, почитай как заповедь.

      Слесарь наполнил рюмки от души, с горочкой, не пролив ни капли на стол. И под лимонные дольки с монастырской слезой было покончено.

      Они встали из-за стола, Кузьмич довольно потёр руки.

      – Вот и славненько, теперь можно и в путь!

      – Сей момент будет исполнено! – сказал Ангел.

      И не успел слесарь моргнуть, как они уже стояли на лестничной площадке его дома.

      Глава 5

      Как Стародубцев оказался в подъезде, он так и не понял – всё произошло мгновенно.

      Иван достал носовой платок, промокнул им выступившую на лбу испарину, огляделся и обмер. Его окружали отнюдь не «родные пенаты» – он стоял перед ржавой дверью с надписью: «Вход в убежище». Массивная железяка была опломбирована и трижды опечатана, изолируя доступ к опальной мастерской. Ступени лестницы, были исчерчены подошвами сапог. В нос бил запах кирзы и гуталина.

      От мысли, что дом всё ещё окружён, у Стародубцева потемнело в глазах. Он качнулся и упёрся ладонью в холодную и влажную стену, но тотчас брезгливо отдёрнул руку.

      – Пошли бы вы куда-нибудь подальше со своими фокусами! Фокусники! – со злостью процедил он сквозь зубы.

      Внезапно в душу Ивана вторглось сомнение: правильно ли он сделал, что бесповоротно решил вернуться домой. И что сейчас здесь, в этой