Морские повести и рассказы. Виктор Конецкий

нечего делать… тебе некому покупать рубашку и даже не надо рассматривать их и думать о том, что пестрая не подойдет к его синим брюкам в полосочку. Он очень любит в полосочку, он прямо жить не может без брюк в полосочку… «Они импозантнее», – говорит он.

      – Как все это скучно, – сказал Вольнов. – Наверное, из-за этого я и не женюсь.

      Она перестала играть с ним и сразу стала очень далекой и недоступной.

      Яков уже возвращался, чуть покачиваясь на длинных ногах и безмятежно улыбаясь.

      – Какой я болван! – заявил он, садясь верхом на свой стул. – Не следовало мне тогда полный вперед давать – это я теперь точно понял… Агнюша, скажи мне что-нибудь утешительное, а? Видишь, до чего я докатился – перегоняю на Восток рыболовные сейнера. А их проще было погрузить на платформы и отправить по шпалам – по шпалам…

      – Они не пролезают в туннели, наши авианосцы, – сказал Вольнов. – Об этом было в газетах.

      – Яков Борисович никогда не читает газет, – сказала Агния, отодвигая от Левина бутылку. – Он не читал их даже в госпитале.

      – На Восток дойдет только половина сейнеров. Другую половину раздавит, и они – буль, буль, буль… – объявил Левин. Он не смеялся сейчас.

      – Не говори глупости, Яша, – сказала Агния. – И не притворяйся, будто у вас опасная работа. Сегодня куда опаснее работать шофером такси в большом городе, нежели плавать в море.

      – И она права, эта девочка! – заорал Левин в восторге на весь ресторан. – Она всегда права! Вот несчастье-то, а?!

      – Не кричи так, – попросил Вольнов, потому что на них уже оборачивались. – А всегда право только море. Оно знает все.

      – Точно, – сказал Левин. – Никто на этом свете ни бельмеса не знает.

      – Что знает море? – спросила Агния. – Я, Глеб, прожила рядом с ним десять лет, все детство, – и заметила только, что у моря нет весны и осени, есть только зима или лето.

      – Чепуха, – махнул рукой Левин. Он злился. – Чепуха все это… Море – это отделы кадров, излишек штурманов в стране, техминимумы, анкеты, визы и всякие другие штуки… И простите, мне надо на минутку еще уйти…

      Он резко встал и пошел к своим зверобоям, они радостно махали ему.

      – Очень хочется еще капельку выпить, – виновато сказал Вольнов. – Я рад, что вы пришли… Мне стало как-то спокойнее теперь. Но все равно хочется еще немножко выпить…

      – Когда вы вернетесь? – спросила она, осторожно трогая щеки ладонями. – Я сегодня купалась, и у меня покраснел нос, да?

      – Кажется, не очень… А вернемся месяца через три-четыре, если все будет хорошо. Арктика есть Арктика, как сказал бы мой механик.

      – Четыре месяца – большой срок… Сто двадцать утр, дней, вечеров и ночей… Очень длинно. Налейте мне кофе, пожалуйста.

      – Тут одна гуща.

      – Тогда закажите еще.

      Он стал звать официанта.

      Певица пела песню об Индонезии, о пальмах, которые стоят на берегу моря.

      – А Яков – молодец, – сказала Агния. – Ему ведь тяжело очень сейчас, а как держится отлично.