Бумажная девушка. Гийом Мюссо

ж, как видишь, я ошибался. Меня лишило разума не то, что я перестал писать, а то, что я потерял любовь.

      – Но ты хотя бы осознаешь, что разрушаешь себя ради того, чего не существует?

      – Это любовь не существует?

      – Любовь определенно существует. Но ты придерживаешься идиотской теории о родственных душах. Якобы существует идеальная совместимость между мужчиной и женщиной, которым суждено встретиться…

      – Так, значит, только идиоты верят в то, что есть человек, который может сделать тебя счастливым, с которым тебе хотелось бы состариться вместе?

      – Разумеется, нет. Но ты-то веришь в другое: в идею о том, что на Земле есть только один человек, созданный для тебя. Что-то вроде части тебя, которой недостает с самого начала и отметину которой ты хранишь в плоти и в душе.

      – Напоминаю тебе, что именно это сказал Аристофан в «Пиру» Платона!

      – Возможно, но этот твой Аристо-как-его-там и его Планктон ничего не написали о том, что именно Аврора – недостающая часть тебя. Поверь мне: расстанься с этой иллюзией. Мифология, возможно, уместна в твоих романах, но в реальности все действует совершенно по-другому.

      – Да, ты прав, в реальности мой лучший друг не довольствуется тем, что разорил меня. Он еще позволяет себе давать мне советы! – огрызнулся я, выходя из-за стола.

      Мило тоже встал, вид у него был несчастный. Я чувствовал, что в эту минуту он способен на все, только бы влить в мои вены дозу творчества.

      – Итак, ты не собираешься писать роман?

      – Не собираюсь. И с этим тебе ничего не удастся сделать. Написать книгу – это не то же самое, что собрать автомобиль или стиральную машину, – крикнул я ему, покидая зал.

      Когда я вышел из ресторана, служащий протянул мне ключи от «Бугатти». Я сел за руль авто, включил двигатель, потом первую передачу. От кожаных сидений исходил дурманящий аромат мандарина, а приборная доска из лакированного дерева, украшенная отполированным алюминием, наводила на мысли о космическом корабле.

      Ускорение прижало меня к креслу. Шины оставили следы резины на асфальте, а я в зеркале заднего вида увидел Мило. Он бежал за мной, изрыгая ругательства.

      5-

      Обрывки рая

      Ад существует, и теперь я знаю: ужас его в том, что сделан он из обрывков рая.

Алек Ковен[10]

      – Возвращаю тебе твой инструмент, можешь отдать его владельцу, – объявил Мило, протягивая Кароль титановую фомку, которую она ему одолжила.

      – Его владелец – штат Калифорния, – ответила молодая женщина-полицейский, убирая металлический рычаг в багажник своей машины.

      Санта-Моника. 7 часов вечера

      – Спасибо, что заехала за мной.

      – Где твоя машина?

      – Том одолжил ее у меня.

      – У Тома нет прав!

      – Понимаешь, он на меня разозлился, – понурившись, признался Мило.

      – Ты рассказал ему правду? – встревожилась Кароль.

      – Да, но это не заставило его снова взяться за работу.

      – Я тебя об этом

10

Алек Ковен (р.1970) – французский писатель-фантаст.