Ганфайтер. Владимир Поселягин

на ровную прерию, где уже были видны всадники.

      К моему удивлению, никакой перестрелки или нападения не было. Подъехавший одиночка о чём-то поговорил со старшиной Тревисом, и была достигнута договорённость. Я понял это, потому что пленных ковбоев вывели из круга фургонов и отдали людям Большого Билла. Сам же он восседал на белоснежной кобыле перед строем своих людей.

      Разглядывая его в подзорную трубу, я составлял психологический портрет для себя.

      «М-да, по виду мстительный субъект. Вон как на нас зыркает. Ой, чую, что-то он нам приготовил».

      Однако я ошибся, всадники, забрав своих, развернулись и ускакали обратно. Ночь прошла спокойно, и утром после завтрака мы двинули дальше.

      – Всё, дальше земли принадлежат не Большому Биллу, – сказал подъехавший ко мне Бак Тревис.

      Стегнув поводьями мулов, чтобы они вернулись в колею, а не уходили левее, где была сочная трава, я поинтересовался:

      – Что-то вы все боитесь этого Билла?!

      – Не боимся, а опасаемся. Ты не забывай, Джон, у нас у всех тут семьи.

      Посмотрев на своих жён, которые сидели внутри фургона и внимательно к нам прислушивались, вынужден был согласиться.

      – Да уж. Если кто-то тронет моих жён, пожалеют ВСЕ, – коротко пообещав, согласился я.

      Через пять дней наш караван подошёл к небольшому городку Лафаэто, где и был конец нашему путешествию. Начав свой путь три месяца назад из Индианы, мы с караваном закончили его в штате Калифорния, о чём сообщил нам наш проводник.

      – А ведь добрались, а, солнышки? – довольно щурясь, сказал я.

      Я собирался прикупить или, проще говоря, застолбить себе небольшую долинку и поставить там дом. Моя земля – мой дом. К собственности я относился серьёзно, но только к своей – не к чужой. Так что, как только караван встал у пригорода на последнюю ночевку, оставив жён, я направился в город. Мне нужна была информация, и кто, как не местные охотники, могли ею поделиться, так что я направлялся в ближайший салун именно на поиски оных.

      Накинув поводья на одну из свободных перекладин и завязав небольшой узел, я подошёл ко входу в салун, к таким памятным по вестернам створкам и, отряхнув от пыли шляпу, тщательно её разгладил пальцами, чтобы она приняла свой обычный вид настоящей ковбойской шляпы, затем толкнул правую створку и вошёл внутрь, прямо в разгар пьяной драки.

      Обойдя эту драку и положив ладонь на рукоятку «кольта», я подошёл к бармену, щелчком сбил шляпу на затылок и, облокотившись о стойку, спросил у парня, невозмутимо протиравшего стакан:

      – И часто у вас такое?

      Мельком осмотрев меня и, видимо, составив своё представление, он ответил:

      – Бывает.

      – Понятно. Мне нужна информация, – сказал я, пододвигая к бармену мелкую монету.

      Уже внимательно осмотрев меня, бармен спросил:

      – Что вас интересует?

      Монетка в это время неуловимо для глаз исчезла со стойки.

      – Мне нужен тот, кто знает восточные земли штата как свои пять пальцев. А лучше горы.

      – Есть такой. Думаю,