Дело о секрете падчерицы. Эрл Стенли Гарднер

кто-нибудь заплывает на лодке в озеро и создает неудобства местным жителям. Разумеется, частная собственность распространяется на прибрежную зону, и мы не допускаем на свою землю чужих. Однако озеро идеально подходит для водных лыж, и подчас эти пришельцы представляют для нас проблему.

      – Пляж находится в собственности штата? – поинтересовался Мейсон.

      – Нет, это частное владение.

      – Тогда почему бы другим собственникам не объединиться и не выкупить этот участок?

      – Потому что в документе, обеспечивающем право на владение этой землей, есть один необычный пункт, – объяснил Бэнкрофт. – Земля передана в наследство под опекунский совет с условием, что в течение десяти лет она будет открыта для публичного пользования по таксе, установленной советом опекунов. Хозяином этого участка был какой-то патриотичный землевладелец, который считал, что все побережье захватили богачи, а простому люду ничего не осталось.

      – И как управляется эта собственность? – спросил Мейсон.

      – В высшей степени добросовестно, по крайней мере до сих пор. Владельцы сделали все возможное, чтобы исключить проникновение нежелательных элементов. Однако пляж открыт для публики – со всеми вытекающими последствиями.

      Мейсон кивнул на телефон.

      – Вы знаете, где находится банк вашей падчерицы, – сказал он. – Она в городе. Сейчас одиннадцать часов утра. Позвоните в банк и попросите к телефону человека, отвечающего за ее счет. Скажите, что вы не хотите, чтобы об этом звонке кто-нибудь узнал, назовите свое имя и попросите сообщить, не сняла ли ваша падчерица со своего счета полторы тысячи долларов в десяти– и двадцатидолларовых купюрах.

      Бэнкрофт на мгновение заколебался, потом взял телефон, протянутый ему Деллой Стрит, позвонил менеджеру банка, назвал свое имя и сказал:

      – Мне нужна строго конфиденциальная информация. Я хочу, чтобы о моем звонке никто не знал и чтобы в связи с этим ничего не предпринималось. Меня интересует, не снимала ли моя падчерица этим утром деньги со своего счета… Да, я подожду на линии.

      Бэнкрофт держал трубку еще пару минут, потом сказал:

      – Слушаю… да… понимаю… Большое вам спасибо… Нет, не надо ничего говорить… Никто не должен знать, что я звонил, и забудьте об этом деле.

      Бэнкрофт повесил трубку, повернулся к Мейсону и кивнул.

      – Она получила по чеку полторы тысячи долларов наличными, – сказал он, – оговорив при этом, чтобы деньги были выданы банкнотами в десять и двадцать долларов. Кроме того, попросила дать ей десять серебряных долларов.

      Мейсон минуту раздумывал, потом сказал:

      – Позвольте дать вам один совет. Хотя, возможно, вы не захотите ему последовать.

      – Какой совет?

      – Тот тюремный священник, который вам помог, – он еще жив?

      – Да. Теперь у него довольно большая церковь.

      – Сделайте значительное пожертвование в пользу этой церкви, – сказал Мейсон. – После этого публично объявите о своем долге перед этим священником, объясните, что вы человек, выбившийся из низов,