Чужие ошибки или рассказы неудачников. Герман Шелков

«Нужно поехать, нужно поехать!» – твердил я себе. Порой от волнения у меня не получалось усидеть на одном месте.

      Я выехал в деревню.

      В доме тети Веры проживала ее родственницу а сама тетя Вера уже скончалась. Новая хозяйка встретила меня холодно. Не пустила дальше крыльцу не пригласила сесть на лавку. Даже воды не предложила.

      О деревенских ребятах она ничего не знала. Кто они такие – ей было все равно.

      Я отправился по деревне, расспрашивая всех подряд, то есть каждого, кто попадался, и наконец один местный житель сказал мне: «Эх, были такие люди, да уже нету. Кроме одного – Кудри…»

      Вот что оказалось: Гостёк повесился, когда ему было двадцать лет. Каляй четыре раза побывал в тюрьме и прошлой весной умер от туберкулеза. Ноздрю убили в драке, десять лет назад. И только Кудря был еще жив, правда, потерял в загоревшемся доме свою семью и сам сильно обгорел.

      Я пошел туда, где жил Кудря. Он меня не узнал. И его узнать тоже было невозможно.

      Это был человек, выживший после пожара, с обгоревшим лицом и телом.

      «Чего надо?» – грубо спросил он.

      Я напомнил ему маленький пруд и несчастных жаб, но Кудря лишь сплюнул, махнул рукой и велел мне убираться восвояси. «Ничего знаку – только и ответил он мне. – А ты давай, иди отсюда. Не то я на тебя собаку спущу».

      Я пошел на пруды и не нашел их.

      Оказалось что прудов уже нет. Они высохли. Потом их засыпали и проложили дорогу.

      Я отправился на станцию, сел в поезд и вернулся домой. Три дня мне не спалось, я измучился, непрерывно размышляя о том, что сам себе искалечил жизнь, уничтожил ее. Ведь я мог пожалеть жаб и уговорить деревенскую компанию не причинять им вреда. Они бы меня послушали. Но я об этом тогда даже не подумал…

      Все мы, пятеро, жестоко расплатились за содеянное.

      Я решил пойти в храм, чтобы рассказать церковному батюшке о своей жизни и спросить совета.

      Только в церкви я и нашел спасение.

      Через полгода одна прихожанка указала мне на человека, с которым, по ее словам, случилась похожая история. После церковной службы я догнал его на улице, и мы пошли вместе. Он оказался старше меня на десять лет. Его первые слова были о собственной жизни: она похожа на две половинки грецкого ореха, одна – светлая и здоровая, другая – почерневшая и иссохшая.

      Когда-то всем увлечениям он предпочитал охоту. Обожал бродить по лесу с ружьем и бить зверя.

      Двадцать лет назад он и два его приятеля, прихватив новые ружья, отправились охотиться. Но поход вышел неудачный – звери будто попрятались завидев молодцов с новенькими двустволками. Прошагав весь день охотники устроились в лесу на ночлег. Утром отправились дальше, но им снова выпала неудача.

      К обеду они вышли на заброшенный хутор, давно оставленный людьми. Однако выяснилось что хутор все-таки обитаем: здесь поселились бродячие собаки, сбежавшие из города.

      Взрослые собаки дремали в тени и на солнце, а малыши играли в траве, кувыркаясь и бегая за стрекозами.

      Некоторые собаки вскочили и залаяли. А некоторые даже не пошевелились