Гипнотизер. Ларс Кеплер

пройти не одна неделя, прежде чем мальчика можно будет допросить, – проговорил Эрик. – Я хочу сказать, нельзя же невероятными усилиями вернуть его к жизни – и тут же сообщить, что вся его семья мертва.

      – А под гипнозом? – спросил Йона.

      В помещении стало тихо. Эрик вспомнил, как снег падал на Бруннсвикен, когда он ехал сюда. Как он кружился между деревьями над темной водой.

      – Нет, – еле слышно прошептал он.

      – Гипноз не поможет?

      – Я не могу, – ответил Эрик.

      – У меня отличная память на лица, – сказал Йона с широкой улыбкой. – Вы известный гипнотизер, вы могли бы…

      – Я обманщик, шарлатан, – перебил Эрик.

      – Не верю, – ответил Йона. – К тому же сейчас гипноз необходим.

      Даниэлла покраснела и улыбалась, уставившись в пол.

      – Я не могу, – выговорил Эрик.

      – Вообще-то сейчас я отвечаю за пациента, – громко сказала Даниэлла. – И мысль о гипнозе меня не слишком привлекает.

      – А если вы сочтете, что для пациента это не опасно? – спросил Йона.

      Эрик понял: комиссар с самого начала решил для себя, что гипноз – кратчайший путь, идея с гипнозом не только что пришла ему в голову. Йона Линна просил его приехать в клинику лишь для того, чтобы попытаться уговорить его загипнотизировать пациента, а вовсе не как эксперта по шоковым состояниям и тяжелым травмам.

      – Я обещал себе, что никогда больше не буду заниматься гипнозом, – произнес Эрик.

      – Ладно, я понимаю, – сказал Йона. – Я слышал, что вы были лучшим. Но, черт возьми, я обязан уважать ваш выбор.

      – Мне очень жаль.

      Эрик посмотрел в окошко на пациента и повернулся к Даниэлле.

      – Ему дали десмопрессин?

      – Нет. Я решила погодить с этим.

      – Почему?

      – Риск тромбоэмболических осложнений.

      – Я следил за обсуждением, но не думаю, что риск действительно есть. Я все время даю десмопрессин своему сыну, – возразил Эрик.

      Йона тяжело поднялся со стула.

      – Я был бы вам благодарен, если бы вы порекомендовали другого гипнотизера, – сказал он.

      – Но ведь мы не знаем, придет ли пациент в сознание, – ответила Даниэлла.

      – Но я рассчитываю, что…

      – А чтобы его можно было погрузить в гипноз, он должен быть в сознании, – закончила она, усмехнувшись краем рта.

      – Когда Эрик обратился к нему, он услышал, – заметил Йона.

      – Не думаю, – пробормотала Даниэлла.

      – Да нет, он меня услышал, – подтвердил Эрик.

      – Мы должны спасти его сестру, – настаивал Йона.

      – Я уезжаю домой, – тихо сказал Эрик. – Дайте пациенту десмопрессин и подумайте о барокамере.

      Он вышел. Идя по коридору и потом спускаясь в лифте, снял халат. В холле было несколько человек. Двери открыты, небо чуть-чуть прояснилось. Выворачивая с парковки, Эрик потянулся за деревянной коробочкой, лежавшей в бардачке. Не отрывая взгляда от дороги, подцепил пальцем крышку с пестрым попугаем и дикарем, выудил три таблетки