Игра Первых. Юлия Качалова

огромный человек, свирепый и вооружённый до зубов. Объяснил знаками, что преследует добычу, которая ускользнула от него и скрывается поблизости.

      – И описал тебя, – закончил Алзик.

      – Апанхур! – Сердце Синголь бешено заколотилось.

      – Ты с ним справишься?

      – Нет! Мне нельзя с ним встречаться!

      – Тогда быстро уходим! Я тебя выведу наверх, пока Жрец собирает людей, чтобы решать, как с тобой поступить. Охои, конечно, перед тобой в долгу, но страх в них очень силён. Я не уверен в решении, которое они примут.

* * *

      И снова они двигались тёмными туннелями. Некоторое время шли в полном молчании, вжимаясь в расщелины при появлении любого встречного. Постепенно обжитые территории остались позади, больше им никто не попадался.

      – Что этому типу от тебя надо? – наконец спросил Алзик.

      – Не знаю! Он преследует меня со дня рождения, требует подарок.

      Охой изумился:

      – Полез в пропасть, чтобы ты сделала ему подарок? Ну и обычаи у вас!

      – Нет. Он хочет отнять то, что подарили мне.

      – Кто он вообще такой?

      – Когда-то был лучшим воином нашего племени, а потом его разум забрал… – Синголь испуганно смолкла.

      – Кто забрал его разум? – допытывался охой.

      – Не могу сказать! Не сейчас! Не в темноте. Когда выберемся наверх и рассветёт.

      – Рассветёт?

      – Ну, когда взойдёт солнце!

      Алзик резко остановился:

      – Я не смогу оставаться с тобой в Большом мире, когда рассветёт.

      – Почему?

      – Слепящий огонь, который ты называешь солнцем, сжигает глаза охоев. В тот единственный раз, когда я поднимался в Большой мир, было темно, только яркие точки усыпали громадный купол. Потом в глазах появилось жжение, и я понял, что начинается время слепящего огня…

      – Ты хочешь сказать, что выведешь меня наверх и оставишь?

      – А что ещё я могу сделать?

      – Придумай что-нибудь! – умоляла девушка. – Ты же умный! Наши кузнецы, когда работают с расплавленным металлом, надевают специальные маски-козырьки из дымчатого кварца, которые защищают их глаза от жара и попадания искр.

      Парень не ответил, дальше шли молча. Мысль симхаэтки лихорадочно работала над тем, как бы смастерить защитную маску для охоя. Потом Синголь спохватилась, что его кожа, наверное, такая же нежная, как глаза. На солнце Алзик мгновенно обгорит, значит, ему понадобится шляпа. Тем временем юноша думал: «Какой толк будет от меня, слепого? И что я знаю о Большом мире? Здесь я в состоянии ей помочь, наверху же не сумею ничего!»

      Судя по тому, что становилось всё жарче, в Большом мире было время слепящего огня.

      – Ты знаешь, куда идти, когда выберешься? – спросил охой.

      Синголь растерялась:

      – Прежде чем за мной погнался Апанхур, я поднялась в святилище. Не помню зачем. Перед этим Старец дал мне… – Девушка вытащила из-под выреза туники кулон. – Это амулет-оберег, обладающей чудодейственной силой. Ты спрашивал: как мне удалось прогнать чудовище? почему расплёлся узел