Хроника времени Гая Мария, или Беглянка из Рима. Исторический роман. Александр Ахматов

сколько угодно!

      И Клодий заговорил с девушкой, нещадно коверкая каждое греческое слово.

      – Твоя мать была галаткой? – спросил публикан, бесцеремонным взглядом ощупывая всю ее фигуру.

      – Да, господин, – коротко ответила Ювентина, тоже переходя на греческий язык.

      – Ты умеешь читать, писать?

      – Могу читать, но писать не пробовала… разве что палочкой на песке.

      – Но ты девушка способная. Если умеешь читать, то и писать научишься. Главное, ты свободно говоришь на латыни и греческом. Это как раз то, что мне нужно.

      Девушка взглянула на публикана с беспокойством.

      – Ты… собираешься купить меня? – с запинкой спросила она.

      – А что тебя смущает? Разве я хуже твоего плешивого господина? Или ты его так любишь, что тебе не хочется с ним расставаться?

      Ювентина потупилась.

      – Я слышала, что жена твоя очень дурно обращается с рабынями, – произнесла она сквозь зубы.

      – Откуда тебе это известно? – нахмурился Клодий.

      – Мне рассказала об этом одна из служанок твоей жены. Я случайно познакомилась с ней в Паллацинских банях и обратила внимание на то, что грудь девушки исколота булавками – это твоя жена истязала ее за ничтожную провинность. Девушка также рассказывала, что госпожа то и дело приказывает сечь рабынь розгами и даже подвешивать на ночь к кресту…

      – Меня это не касается, – прервал публикан Ювентину. – Я давно уже не вмешиваюсь в дела своей жены, а ее не интересуют мои. Можешь быть спокойна, жена и знать о тебе ничего не будет. Я отправлю тебя в Сицилию. Не пожалеешь. Там прекрасный климат, море. Тепло даже зимой. Не то, что в Риме с его наводнениями и лихорадкой…

      – Ну, что? – спросил Волкаций, прервав свой разговор с Сильваном и поворачиваясь к Клодию. – Как ты ее находишь?

      – Ты прав, она почти настоящая гречанка.

      – Что за грудь! Что за ножки! – со вздохом сказал Сильван, не спуская с девушки пожирающего взгляда.

      Волкаций жестом руки разрешил Ювентине удалиться, и та поспешила к дверям триклиния.

      Клодий проводил ее стройную фигуру глазами коршуна, упустившего добычу.

      – Бедный Клодий, – язвительно произнес Сильван. – Эта девчонка, кажется, лишила тебя покоя. А ты попроси хозяина – он уступит ее тебе на нынешнюю ночь, – подмигнул он Волкацию. Но тот строго его осек:

      – Не говори лишнего, Сильван. Сам-то ты прекрасно знаешь, что Ювентина у меня на особом счету – и ни тебе, сколько бы ты ни клянчил, ни кому-либо другому я ее не отдам… Эта девушка очень тонкая штучка, – продолжал он, обращаясь к Клодию. – С виду она скромна и послушна, но вполне способна закатить скандал, подобный тому, каким ославила в прошлом году прежнего хозяина…

      – Это верно, – подтвердил Сильван, отхлебывая вино из своего кубка. – Ланиста Аврелий готов был растерзать ее на части…

      – А в чем, собственно, дело? – с интересом спросил Клодий.

      – Видишь ли, Ювентина с самого рождения росла в его деревне, – начал рассказывать Волкаций. – У Аврелия есть