Самая короткая ночь. эссе, статьи, рассказы. Марина Григорьевна Бойкова-Гальяни

папа! У нас тут такое происходит!

      Люблю, когда Павел приходит из Университета, швыряет портфель и садиться со вкусом пить чай. В кого он пошел, у меня тоже есть подозрения. Да и вообще, не могу же я не пообщаться с собственным ребенком?! И вот мы с сыном и его бабушкой с полчаса попили чаю, поговорили о перспективах устроиться в одну фирму и написать другую программу. О Боже, уже почти два часа!

      И тут же, как нарочно, звонок: жена не может идти гулять, моя младшая дочь, кажется, затеяла болеть. Ну что ты будешь делать! Только я из дома, как сплошные несчастья: то Поленька вразнос пойдет, то Ульяна заболеет!

      Переживал с полчаса, сел за компьютер, и опять звонок: моя знакомая из Петербурга. Говорил я ей, уговаривал, что лимон – дело ненадежное, а она мне орала в ответ, что пользоваться долбанными резинками – безобразие, и что если бы я ее любил, не предлагал бы ничего подобного. Ну, и что всякие гормональные – это гнусная выдумка американцев, и кто их использует, у тех рождаются сплошные педерасты. Теперь вот приходится «что-то решать», а решать ужасно не хочется – и нет желания принимать смертоубойные решения, и женщина она очень хорошая; крайне интересно, что получится. А с другой стороны, оба мы люди немолодые, небогатые, и у каждого есть свои дети… Так ничего и не решили, кроме того, что надо встретиться поскорее, договориться не по телефону.

      Походил я по кабинету, попинал мебель, сел, наконец, за работу. А тут старший сын позвонил из Москвы:

      – Папа, я тут жениться собрался…

      Мы с ним обсудили этот вопрос, хотя и коротко, насколько позволяли три минуты. Но думал я над этой перспективой, конечно же, гораздо дольше, минут сорок кошке под хвост. Ну вот почти четыре часа, рабочее время ушло, и я уже почти что дед.

      Тут я сам позвонил старому другу, который давно уже дед, поговорили мы про то, как это – быть дедом, какие возникают ощущения, и что для этого надо делать. До сих пор, когда мы идем гулять со старшим сыном (двадцать три года) и младшей дочкой (полтора года), обязательно находится идиот, который начинает ворковать:

      – Ах, какая у вас милая внученька! Ах, как она похожа на вашего сынка! И сынок как похож на вас! А как внученька похожа на дедушку!

      До сих пор я попросту рычал на идиота:

      – Это не внученька! Это доченька!!!

      Но тут-то скоро гулять и с детьми, и с внуками… Здорово, и особенно здорово, когда человеку нет и пятидесяти! Работать совершенно расхотелось, стало хорошо, тихо на душе, и я долго смотрел на старинную, 1908 года фотографию: пра-прабабушка и весь выводок моих прадедов и прабабок в гостиной той, еще петербургской, квартиры. Вот смотрят на меня они, мои предки, из XIX века, а уже и восьмое поколение приходит в этот мир. Восьмое – с той, почти легендарной женщины, подававшей в Таганроге хлеб-соль Императору Александру I в 1825 году. На сегодня уже ясно, что работать мне не придется, пес с ним.

      Так и осталась недописанной важнейшая статья, ожидаемая в редакциях двух