Свидание со смертью. Агата Кристи

причиняя боль – душевную, а не физическую. Такое встречается куда реже, и с этим гораздо труднее справиться. Ей нравится подчинять себе другие человеческие существа и заставлять их страдать.

      – Какая мерзость! – воскликнула Сара.

      Жерар рассказал ей о своем разговоре с Джефферсоном Коупом.

      – Похоже, он не понимает, что происходит, – задумчиво промолвила она.

      – Как он может понимать? Он не психолог.

      – Верно. И не обладает нашим изощренным умом.

      – Вот именно. У него прямой и сентиментальный американский ум, склонный верить хорошему, а не плохому. Он видит, что атмосфера в семье Бойнтон далеко не идеальная, но приписывает это скорее излишней любвеобильности миссис Бойнтон, нежели ее злобному нраву.

      – Должно быть, это ее забавляет, – заметила Сара.

      – Не сомневаюсь.

      – Но ведь дети могут вырваться из тюрьмы и покончить с этим!

      Жерар покачал головой:

      – Вот тут вы не правы. Они не могут! Вы когда-нибудь видели старый фокус с петухом? На полу проводят черту мелом и наклоняют к ней клюв петуха. Он верит, что его привязали, и не может поднять голову. То же самое происходит с этими беднягами. Помните, что старуха тренировала их с детства. Она загипнотизировала их до такой степени, что они верят, будто не могут ей не повиноваться. Я знаю, что большинство сочло бы это вздором, но мы с вами наблюдаем это воочию. Мать убедила их, что полная зависимость от нее неизбежна. Они так долго пробыли в тюрьме, что не обратили бы внимания, если бы ее двери распахнулись. По крайней мере, один из них уже вообще не хочет быть свободным. И всем им свобода внушает страх.

      – А что случится, когда она умрет? – практично осведомилась Сара.

      Жерар пожал плечами:

      – Зависит от того, как скоро это произойдет. Если сейчас – ну, тогда, полагаю, еще не слишком поздно. Реймонд и Кэрол пока что юные, легко воспринимают все новое – пожалуй, они могут стать нормальными людьми. А вот Леннокс, по-моему, зашел слишком далеко. Он кажется мне человеком, утратившим всякую надежду – привычно влачит жалкое существование, как тупая скотина.

      – Но его жена может что-то предпринять! – воскликнула Сара. – Она должна вытащить его из этого болота!

      – Возможно, она пыталась – и потерпела неудачу.

      – Думаете, она тоже загипнотизирована?

      Жерар покачал головой:

      – Нет. Едва ли старая леди имеет над ней власть, и по этой причине старая миссис Бойнтон смертельно ненавидит молодую миссис Бойнтон. Понаблюдайте за ее глазами.

      Сара нахмурилась:

      – Не могу понять ее невестку. Она хоть понимает, что творится в семье?

      – Думаю, догадывается.

      – Эту старуху нужно убить! – заявила Сара. – Я бы прописала ей мышьяк в утреннем чае. А как насчет младшей девушки – рыжеволосой, с рассеянной улыбкой?

      Жерар сдвинул брови:

      – Не знаю. Тут есть что-то странное. Ведь Джиневра Бойнтон – единственная родная дочь старухи.

      – Да. Полагаю, это что-то меняет… Или нет?

      –