Оставьте меня. Гейл Форман

– вроде бы несовместимые эмоции, которые у нее в последние дни сплетались цепочкой ДНК.

      Мэрибет порадовалась тому, что предложила ему взять с собой ноутбук, потому что ждать пришлось часа два. Все это время она кипела от гнева. И переживала о том, что этот гнев делает с ее сердцем, и от этого гневалась еще больше. Разве кардиологи так поступают?

      Доктор Стерлинг не понравился ей с самой первой встречи. Его навыки общения за ту неделю, что она пролежала в больнице, не улучшились, он относился к ней с подобострастным снисхождением, постоянно говорил что-то про то, что «мамочку надо поскорее отправить домой к деткам». По мнению Джейсона, Стерлинг боялся, что она подаст на него в суд, но ангиограмму делал не он, не он довел ее артерии до такого – ужасного, по его словам, – состояния, что они разорвались, да и в итоге все обернулось хорошо, так что в суд она подавать не собиралась. Хотя другого врача найти хотела, такого, которого она выберет сама, а не того, кто ей просто достался.

      Когда, наконец, ее вызвала медсестра, Мэрибет посмотрела на мужа, стучавшего по клавиатуре.

      – Пойти с тобой? – спросил он.

      На прием к гинекологу он всегда ходил с ней. Иногда после УЗИ он писал на геле имена детей, которые в те дни у них были на первом месте, и только потом стирал его полотенцем.

      – Необязательно, – ответила Мэрибет. – Работай.

      Двадцать минут спустя они ехали домой в такси. Доктор Стерлинг объявил, что «выздоровление идет чудесно», и отправил домой, вручив кучку брошюр. Мэрибет заготовила целый список вопросов, но в итоге ни одного не задала, почувствовав, что у него нет времени, а еще потому, что, когда она еще до этого пыталась обсудить свои ощущения, – что она чувствует себя оторванной, как будто ее сердце ей уже не принадлежит, – он всегда советовал «не выдумывать».

      У Джейсона зазвонил телефон. Ясно было, что дело важное, потому что он взял сразу и несколько минут разговаривал с кем-то из коллег на совершенно непонятном рабочем жаргоне. Закончив разговор, он повернулся к Мэрибет.

      – Ну, врач сказал, что все будет хорошо?

      В лифте до этого она уже пересказала ему вкратце итоги осмотра.

      – Ага. Все хорошо.

      – Как думаешь, можно мне завтра выйти в офис? – спросил он после паузы. – Они там работают в авральном режиме.

      – Ну, извини, что у меня случился инфаркт в такое неподходящее время.

      – Такого никто не говорил.

      Таксист резко затормозил, потому что на дорогу вышел какой-то растяпа, который смотрел не по сторонам, а в телефон. Ремнем надавило так, что все тело сотряс фейерверк боли.

      – Извини, ты прав, – сказала Мэрибет.

      – Значит, нормально, если я вернусь в офис?

      Нет. Ненормально. У нее все болело. Мэрибет не чувствовала себя готовой к тому, чтобы остаться наедине с матерью и детьми. Ей было страшно.

      – Конечно, – ответила она.

      – Хорошо. – От улыбки в уголках его глаз образовались морщинки, казалось, что Джейсон искренне обрадовался, и от этого все почему-то стало