Чужеземец. Виталий Каплан

что куда бы ни пришёл ты – а всё одно ляжет путь дальше. И моря встретятся, и океаны, и бескрайними покажутся, но будь у тебя крепкий корабль да времени в избытке, переплывёшь и дальше двинешься.

      – А что ж небо? – сейчас же спросил он. Разумный вопрос.

      – Ишь, небо ему подавай. О небе я тоже подумала. Вот что вокруг нас? Правильно, воздух. Так он, воздух, и выше, и выше, и так без конца. Будь ты птицей, поднялся бы наверх – и там воздух. И никакой тебе хрустальной сферы, сколь угодно можно подниматься, и всё то же самое будет.

      – А как же звёзды, луна? А солнце куда же?

      – Вон, глянь в окно, – усмехнулась я. – Видишь, там, высоко, точка тёмная? Это орёл или коршун, отсюда уж и не различить. Движется ли точка?

      – Нет, – доложил мальчишка. – Висит себе.

      – А меж тем орёл-то летает, да быстрее быстрого. Просто далеко он слишком, вот и кажется, что неподвижен. Так же и звёзды. Мыслю я, что это тоже птицы, только особого рода, никогда не опускающиеся на землю. Вблизи, наверное, мы б ослепли, такую птицу завидев. А издали, то есть снизу – так себе, звёздочки в небе. На самом деле они тоже движутся, только великие дюжины лет наблюдать надо, чтобы движение их различить. Что же до солнца и луны – просто эти птицы к нам ближе, вот и видим мы их большими да яркими.

      – Но ведь и солнце, и луна восходят и заходят, – рассудительно заметил Гармай. – Да и звёзды. Ведь коли долго на звезду глядеть, заметишь, что ползёт она по небу.

      – И правильно, – кивнула я. – Ибо крутится бесконечное небо вокруг бесконечной земли. А оттого крутится, что разные они стихии – земля да воздух, и есть меж ними влечение. Не как меж людьми или зверями, а попроще. Не могут они быть друг с другом совсем порознь, но и соединиться не могут, ибо разные. Вот и крутятся. То ли небо вокруг земли, то ли земля вокруг неба, поди разбери.

      – А там что, тётушка? – Гармай ткнул обгрызенным пальцем вниз.

      – Там пол, который не мешало бы подмести.

      – Да приберусь, приберусь, тётушка, но не про то я. Под полом-то земля. И рыть если – всё земля да земля. А если глубже?

      – И там земля, – вздохнула я. – Сколь ни рой, всё глина будет, песок да камень. Вода порой попадётся, а под водой – снова земля. И так без конца.

      – Жалко, – помолчав, сказал Гармай. – Я вот подумал, что ежели те жрицы правы, которые насчёт диска в океане, то можно было бы такую ямищу прорыть, чтобы весь земной диск насквозь. И вода бы океанская выплеснулась.

      – А зачем? – поинтересовалась я.

      – А просто так, – спокойно объяснил мальчишка. – Занятно…

      Всё-таки совсем он ещё малой.

      Пошла я проведать господина его – и что же застаю? Комната пустая, груда циновок раскидана, факел догорает. Я даже принюхалась – нет, чужих запахов вроде в воздухе не плавает. Может, ночные гости какое хитрое заклятье нам подбросили? Ох, не верится.

      И правильно не верилось. На крыльце обнаружился господин Алан. Сидит, на солнце жмурится, ну чисто кот, молока налакавшийся. Выходит, это когда мы с Гармаем о делах земных да небесных рассуждали, он погулять вылез?

      – Ты что? – напустилась я на него. – Тебе