Последнее звено. Виталий Каплан

горели чудо-факелы, никто не ложился. Боярин Волков нервно расхаживал по людской. Я почему-то представил, как он достаёт из широких карманов своих шаровар мобильник и кого-то вызванивает. Стало смешно, да так, что я забился в судорогах. Хотел – и никак не мог остановиться.

      – Пройдёт, – прокомментировал явившийся наконец лекарь. – Это истерика.

      Надо же, какая терминология! Это прозвучало не в моём мысленном переводе, а именно что в оригинале, на «словенской речи». Хотя я давно заметил – в ней полно иностранных слов. То ли греческих, то ли латинских – здесь я был не силён.

      По приказу лекаря Олега меня раздели догола, положили на лавку. Опустившись передо мной на корточки, великий врач принялся выстукивать меня кончиками пальцев. Чем-то это походило на мои недавние упражнения с барабаном, только вот лекарский ритм оказался куда сложнее любой ро́ковой композиции. Досталось и грудной клетке, и спине, и даже более деликатным местам. При каждом касании вспыхивала боль – точно иголка впивалась. Я, конечно, терпел – но чувствовал себя как на приёме у стоматолога-садиста.

      – Повезло парню, – лекарю, видно, надоело надо мной издеваться и он переключился на свою котомку с пилюлями.

      – Скоро ли поправится? – голос боярина был как наждачная бумага.

      – Одно ребро сломано, но в удачном месте, так что за месяц срастётся. Всё остальное – ушибы. Ничего особенного, недели за две пройдёт. Сейчас помажу, повязки наложу. Сказал же – повезло. Бить били, а ничего важного не задели. Это, между прочим, уметь надо…

      Потом я спал – видимо, долго, потому что проснулся около полудня. Лежал я, как выяснилось, не в людской, а в боярской горнице, на специально принесённой для меня лавке. С чего бы такие почести?

      Горница была пуста, но не успел я проснуться по-настоящему – явился Алёшка, притащил на деревянном подносе еду.

      – Вот этого сбитню побольше пей, он с особыми травами, дед Василий сам заваривал. Сказал, лекарь лекарем, а в правильной травке сейчас мало кто разбирается. Правильная же травка, сказал, чудеса творит…

      Думаю, Колян и Вован согласились бы с дедом…

      – Что там было-то, вчера? – осушив кружку сладкого, с замешанным мёдом отвара, поинтересовался я. – Ну, после того, как ты удрал?

      Алёшка обиделся.

      – Я, между прочим, не под кустом отсиживался! Я за стражей побёг, до базара, потом в усадьбу, людей поднимать…

      – Ага, я ценю здешнюю скорость. Ну и что дальше?

      – А стража как в Вороний тупик прибежала, ну, где оторвы к нам привязались, уже никого и не было. Они и пошли себе обратно, порядок на базаре блюсти. Это наши стали всё вокруг обшаривать, а как боярин со службы вернулся – тут же своих приказных поднял. Тебя далеко утащили-то, в Лебедянку, там в прошлом году пожар был, целый квартал выгорел, а случился пожар оттого, что баба одна, Ефросинья, пожадничала и свет-факел вместо волховского масла обычным заправила. Ну и пошла искра, а два месяца сушь стояла… Семь домов погорело, у шорника Евфимия младенец в дыму задохнулся. Ну, бабу Ефросинью, конечно, осудили и в Степь продали…

      – Потом