Круги в пустоте. Виталий Каплан

повелевать, не хватает денег на овощи! А бритоголовые ублюдки, коим положено таскать мешки и еженедельно получать на конюшне свою порцию плетей, катаются в дорогих джипах. Или насилуют девушек на лестнице. Чудесный мир, подлинное царство свободы!

      – Поверь, Анечка, я не смеюсь. Мне просто и грустно, и странно. По возрасту я, наверное, постарше буду твоего папы, и я бы никогда свою дочку одну не оставил.

      Он вздохнул. Своей дочки у него не было и быть не должно. Что ж, таков удел мага. При Малом Посвящении дается обед безбрачия, и назад уже хода нет. Конечно, утешаться с женщинами не возбранялось, но ведь это – на одну ночь. Маг должен принадлежать лишь Высоким и Тхарану, и больше никому. Полагалось и специально озаботиться, дабы ночная подруга не понесла во чреве. Слово “разделения”, простое заклятье. Только оно не всегда срабатывает. Жаль… Ибо маг, у которого есть ребенок, родная кровь, – уязвим. Ребенка можно забрать и с помощью не особо сложных ритуалов установить через его душу канал воздействия. И тогда все тайны мага – уже не только его тайны, и тогда сила его может быть изъята в самый решительный момент… нет, маг, имеющий ребенка, должен уйти. Если он не продвинулся дальше Малого Посвящения и не был задействован ни в чем серьезном – ему, возможно, позволят уйти в деревенские колдуны или в целители при каком-нибудь незначительном святилище. Но после Великого Посвящения рисковать нельзя, и незадачливому брату придется лечь на жертвенный алтарь, дабы предстать с повинной головой в руках пред Высокими, имеющими решать о его посмертной участи.

      – Ну не всегда это возможно, Константин Сергеевич! Ну вот представьте, инфаркт у вас, в больницу попали – и что тогда? Кто будет вашу дочку из института встречать? Нет, остается положиться лишь на Господа Бога нашего, – она невзначай коснулась мерцающего в вырезе блузки крестика. – На все ведь Его воля, так чего же бояться?

      Хайяар скривился, точно сжевал лимон целиком.

      – Ты действительно так думаешь, Анечка? – хмуро спросил он.

      – Да, конечно. А вас это удивляет?

      – Удивляет? Пожалуй, нет. Каждый верит в то, чему учили его с детства, что вошло с молоком матери. Разве не так?

      – Не знаю, – пожала плечами Аня, – у меня родители неверующие. Я сама… Еще в десятом классе крестилась.

      – И что же? – хмыкнул Хайяар, – сильно ли это отразилось на твоей жизни?

      – Конечно, – подтвердила Аня. – Раньше, понимаете, я жила… ну как все. Школа, потом будет институт, работа, муж, дети, магазины, грядки, пенсия, больница, крематорий. И все, и больше ничего, и в этом вся жизнь. Но это ведь ужасно! Я не права, да?

      – Напротив, Аня, – помолчав, отозвался Хайяар, – как раз тут ты права. Это ужасно. Но что же изменилось? К магазинам и грядкам прибавились воскресные службы и посты, вместо косметики дома появились иконы?

      – Это все внешнее! – горячо возразила Аня. – А главное в душе. В Евангелие, между прочим, сказано – царствие небесное внутри вас есть. Я теперь знаю, зачем живу, я такие