На изломе. Роман и повесть. Александр Гусаров

посмотрев на его подстриженную макушку повторить эксперимент передумали. Так и сверкал он своей поблёскивавшей головой в гордом одиночестве. Но это его и выручило во время стрельб.

      Женя заступил в наряд по учебному центру. Когда почти вся рота уже отстреляла, его вызвали на огневой рубеж прямо от тумбочки. Он выхватил из пирамиды первый попавшийся автомат, расписался в получении и побежал на стрельбище. Получив перед огневым рубежом боеприпасы, поспешил отстрелять упражнение. Но автомат у него был чужой, так что все патроны он успешно выпустил мимо цели. Выполнив упражнение, зашагал на доклад к командиру роты. Не дожидаясь его слов, Кулагин встретил Женю весёлым голосом:

      – Ну, что Холодов, в белый свет, как в копеечку!

      – Так точно! – уныло ответил он.

      – Понятно. Ладно, за твою лысую голову ставлю тебе три балла. Иди, неси службу.

      – Есть! – бодро ответил Евгений нисколько не обиженный на шутку ротного. Тоном она был произнесена весёлым и уважительным. Да и знал он, что Женя стреляет неплохо.

      С этих пор он зарёкся стрелять из чужого оружия. За своим автоматом стал ухаживать с настоящей любовью. Научился пристреливать его по себе, смазывать, чистить и обращаться, словно с живым.

      В очередной раз Женя встал к тумбочке поздней ночью. Рота крепко спала. Он прошел мимо мирно посапывающих товарищей с лёгкой завистью. Как же хотелось забраться под одеяло, прижать голову к жесткой подушке и спать, спать….

      Постояв у тумбочки, он ещё раз прошёлся по направлению к рядам курсантских кроватей. Но соблазн завалиться в тёплую постель был слишком велик и он вернулся. У доски документации Женя в очередной раз бездумно пробежал строчки обязанностей лиц суточного наряда и подошёл к окну. За ним царила подаренная природой тишина, лишь иногда через открытую форточку доносился шорох ведущих на своём языке беседу листьев. Ветер налетал на кроны деревьев, заставляя шевелиться. Поначалу они замирали, казалось, будто набирали полную грудь воздуха, а потом, трепеща листвой с шумом выдыхали. Временами они шумели ещё сильнее, словно о чём-то с возмущением рассуждали.

      Находиться в одиночестве становилось жутковато. Второй дневальный Гриша Яковлев упал между матами в спортзале и уснул. По воле всё того же жребия для дежурства им выпало время, когда больше всего хочется спать. В эти минуты он мог точно сказать, почему сон называют сладким: как же было бы сейчас приятно сомкнуть веки. И они у него неожиданно сомкнулись, и он на несколько секунд отключился. Евгений тут же с усилием открыл глаза и бодро передёрнул плечами. Нет, уснуть никак нельзя сотни товарищей доверили ему свои жизни.

      Часы с круглым белым циферблатом висели у него над головой и размерено постукивали. Он как можно реже старается смотреть на них, чтобы не видеть почти не подвижные стрелки. Чем чаще Женя поднимает глаза на циферблат и отмечает время, остававшееся