На изломе. Роман и повесть. Александр Гусаров

столовой. На этот раз шли без песни.

      – Хорошо бы сейчас котлеты дали, – высказался кто-то из строя.

      – Сейчас котлетой могут дать, – сказал командир второго отделения Лёша Новиков. Ближе к лету курсантов кормили похуже.

      – Да, всё равно, лишь бы не капуста. А то уж неделю – на первое капуста с водой, на второе капуста без воды, на третье вода без капусты, – отозвался Сергей Гребенюк.

      – Разговорчики в строю, – прикрикнул Тулин, он шагал во главе взвода.

      Минут пять шли молча.

      – Тулин, Ванёк, – послышался голос Валерки, с акцентом на последнем слоге. – Когда в наряд по столовой заступаем?

      – Что Валер, по картофельным очисткам соскучился? – с иронией отозвался «замок».

      – Да, не. Хотел мяса в общем котле наловить, – будто не замечая иронии, произнёс Валера.

      – Двадцатого, десять дней осталось, – буркнул Тулин.

      – Четвёртый взвод, кончай базарить! – крикнул старшина роты Миша Горбунов, он шёл в стороне от колонны.

      После обеда Женя повалялся в кровати и немного отдохнув, принялся готовиться к наряду по роте. Погладил форму, подшил свежий подворотничок, начистил на ремне бляху, навёл лоск на сапогах, так что в них можно было увидеть как в кривом зеркале свой слегка вытянутый нос. Для чистки обуви существовал целый ритуал. Покрывать обувь сапожным кремом надо было с вечера, предварительно отчистив её от пыли и грязи и просушив, сам крем подбирался методом проб и ошибок. Сапожная щётка должна была быть не слишком жесткой и не чересчур мягкой, чтобы утром, доводя до нужного блеска, по ним требовалось пройтись лишь бархоткой. «Умом ты можешь не блеснуть, но сапогом блеснуть обязан», – как то на утреннем осмотре, доводя до личного состава значение начищенной обуви, с улыбкой высказался командир роты.

      Перед самым разводом Женя пробежал в уставе внутренней службы обязанности.

      К восемнадцати часам трое дневальных во главе с новым дежурным по роте зашагали на плац.

      В девятнадцать часов Женя со штык-ножом на поясе застыл у тумбочки. Ему по жребию досталось стоять первому.

      Распахнулась дверь, и вошёл командир роты – высокий, худощавый и подтянутый капитан Кулагин. Вместе с ним пришёл незнакомый офицер с круглым полноватым лицом.

      – Смирно! – прокричал Женя в сторону расположения роты, где тянулись ряды заправленных кроватей с выровненными по ниточке полосками на одеялах. Оттуда сразу же появился дежурный с красной повязкой на рукаве.

      – Вольно. Вольно. Как дела? – по-дружески спросил ротный.

      – Всё нормально. Без происшествий, товарищ капитан, – ответил Женя и громко крикнул в сторону расположения.

      – Вольно!

      Дежурный Шурик Алёхин метров за десять перешёл на строевой шаг.

      – Товарищ капитан, во время моего дежурства…., – начал он, остановившись напротив командира роты.

      Кулагин прервал доклад жестом руки.

      – Всё в порядке?

      – Так точно!

      – Несите службу, – кивнул он дежурному,