Сын Духа Святого. Алексей Хапров

пистолет в самый низ, на самое дно.

      Застегнув «молнию» обратно, я снова задвинул сумку под кровать. Теперь Сморкачеву не отвертеться.

      Предвкушая то представление, которое должно было разыграться сегодня вечером, я принялся домывать полы.

      Мой расчет оправдался на все сто. Мы готовились к отбою. Кто-то дремал, кто-то писал письма родным и друзьям, кто-то бесцельно слонялся по углам, кто-то резался в карты. Я лежал на кровати, заложив руки за голову, и с нетерпением ждал появления прапорщика.

      Наконец он пришел. Коцюба, как обычно, был навеселе и пошатывался из стороны в сторону.

      – Ну что, морды? – грозно крикнул он с порога.…

      Наверное, стоит рассказать о нем поподробнее. Прапорщик Коцюба являл собой весьма забавный в своем роде персонаж. Это был маленький, щупленький мужичишко, похожий на Сталина, большой любитель выпить и погулять. Как и многие другие люди его комплекции, он испытывал определенный комплекс от своего роста, и всячески старался его заглушить, изображая из себя строгого командира. Кричал он на нас часто, но совершенно беззлобно. Если поначалу его выпады внушали нам некоторое напряжение, то затем мы к ним привыкли, уяснили, что раздаются они просто для острастки, для поддержания имиджа, и реагировали на них со снисхождением. Прапорщик Коцюба нас больше забавлял, чем пугал.

      – Ну что, морды? – крикнул он, глядя на нас мутными, красными глазами. – Опять дебоширите?

      – Никак нет, товарищ прапорщик! – весело откликнулся кто-то. – Готовимся ко сну.

      – Да? – недоверчиво произнес Коцюба и погрозил пальцем. – Смотрите у меня.

      – Так точно, товарищ прапорщик! – раздался тот же голос.

      Коцюба достал из кармана ключ, с третьей попытки попал им в замочную скважину, открыл дверь и скрылся в своей комнате. По казарме пробежал приглушенный смешок.

      У меня перехватило дыхание. Начинается!

      Постаравшись придать своему лицу выражение полной отрешенности и безучастия, я стал ждать, что последует дальше.

      Не прошло и пяти минут, как прапорщик Коцюба пулей вылетел обратно и с беспокойством оглядел нас. Казалось, что весь хмель выветрился из него в один момент. Его лицо выражало столь неподдельный испуг, что все изумленно смолкли.

      Коцюба еще раз молча обвел нас глазами, запер свою комнату и выбежал из казармы.

      – Что это с ним? – изумленно спросил кто-то.

      Видеть нашего бравого прапорщика таким взволнованным нам доселе еще не приходилось. Все недоуменно переглядывались и пожимали плечами.

      Спустя некоторое время Коцюба вернулся. Он был бледен, как полотно. В казарме воцарилась напряженная тишина.

      – Кто сегодня дежурил? – рявкнул он.

      Я вскочил с кровати и дисциплинированно принял постойку «смирно».

      – Рядовой Смирнов!

      Прапорщик грозно оглядел меня с головы до ног и сквозь