Смытые волной. Ольга Приходченко

неудачным. Я была глупо и безнадежно влюблена во взрослого водоплавающего, и посему Владик тогда никак не мог стать героем моего романа, хотя стремился к этому.

      – Я обманула, у меня нет мужа. Я старая дева. Нет, неправильно: старая, но не дева.

      – Действительно, какая же ты старая, ты в самый раз.

      Это для чего в самый раз? Не стесняйся, Владик, договаривай. Смотри, каким ловеласом заделался.

      Несмотря на мои моднючие темные очки, которые я не снимала, бармен Игорек усек меня и постоянно косился на наш столик. Вскоре на арену вырулил и их складской деятель. Узнали… Знакома я была с ними еще с Хуторской. Сейчас растрезвонят на всю Дерибасовскую, как пить дать. Да пошли они все к такой матери. Я потягивала через соломинку коктейль «Одесса», потом еще один бокал заказала. Для храбрости. Эх, я сейчас этому выпедрежному мальчишке все выложу, по полной программе.

      Передо мной сидел обыкновенный деревенский паренек, хоть и окончивший «вышку» и плавающий за границу. Каким он был в мореходке, таким и остался. Молодец, что добился и плавает, так я и не поняла, не то вторым, не то третьим помощником капитана. Вкалывает, на суше почти не бывает, старается из рейса в рейс бесперебойно ходить. Построил кооператив. Так гордо об этом заявил. Жену на работу не пускает, пусть дома сидит, за дочкой смотрит.

      Мне уже порядком надоело слушать, сколько чего он из какого рейса привез. Какие рейсы выгодные, а на какие лучше не попадать. Про себя я подумала: «А знаешь, дорогая Олечка, в принципе ты была тогда права».

      Смогла бы ты жить жизнью его жены? Похоже, что он чувствует себя богом, как бахвалится. Да, для этой женщины с репаными пятками он – бог. А меня уже тошнит от него. Внешне очень симпатичный, такие нравятся женщинам. С возрастом станет еще больше привлекательным. Да ты никак клеишься, помощник капитана. Нахально предлагает поехать в их гостиницу на проспекте Шевченко, продолжить такой приятный вечер.

      Ну, дает, помощник. Видно, привык к своей неотразимости. Угостил кофе с коктейлем и уверен в своей победе. Делать мне нечего. Всю жизнь только и ждала этого деревенского помощничка.

      – Владик, ты что, серьезно? Не смеши.

      – А почему бы и нет? Ты же не замужем? Можешь себе позволить…

      Я разошлась не на шутку, не остановить. Говорила, что жена его, по всей вероятности, пэтэушница, на повариху или горничную выучилась, в Одессу из села пришкандыбилась подхватить любого моремана. А здесь такой случай подвернулся, юный Владик. Что, попала в точку? К концу рейса она уже округлилась, не отвертишься, по парткомам за аморалку затаскают, с судна спишут. Поправь, если ошибаюсь. Это типичная судьба всех моряков.

      Я допила свой коктейль, медленно поднялась:

      – Мне надо идти.

      – Всего хорошего, Ольга Иосифовна, приходите еще, всегда рады, – бармен помахал мне рукой.

      – Тебя здесь все знают, чем ты занимаешься, не могу понять?

      – Та, ерундой разной, у меня нет же мужа помощника капитана, самой приходится крутиться.

      Уже стемнело. Зажглись фонари. Мы шли по пирсу, пробиваясь сквозь толпу людей, спешащих на посадку на сверкающий огнями круизный лайнер. А ведь где-то