Вечное пламя. Виктор Бурцев

сходи. Там спроси товарища Либермана. А он уже свяжется.

      – Спасибо! – Иван махнул рукой и под унылое «Ну, дядь Толь, я ж не специально…» направился к зданию конторы.

      Внутри царили сырость и запустение. Пол под ногами скрипел, стены длинного коридора были заклеены газетами. Свет проникал через закопченные окна. Где-то в конце коридора была открыта дверь, слышался прерывистый стук печатной машинки.

      Иван двинулся вперед. Каждый шаг сопровождался скрежетом.

      – По правой стороне, – крикнул кто-то из открытой двери. – По правой стороне идите!

      Иван сдвинулся правее, и действительно, скрип сразу же прекратился.

      В кабинете, за огромным столом, сидел тощий мужчина в круглых очках. Черная бородка и сухое лицо делали его похожим на Мефистофеля.

      – По шагам сразу можно определить человека, – сказал он, поглядывая на Ивана поверх очков. – Вот вы человек новый, иначе бы ни за что не пошли посередине коридора. Там можно упасть.

      – Да, – кивнул Лопухин, улыбаясь. Он вообще всегда старался улыбаться людям. Особенно незнакомым.

      Мужчина привстал, протянул руку.

      – Иосиф Либерман. Начальник ж/д узла.

      – Иван Лопухин.

      Рука у Либермана была неожиданно крепкой.

      – Прекрасно, прекрасно! – мужчина встал из-за стола и, опираясь на палочку, отошел к небольшой тумбочке, на которой стоял поднос со стаканами. – Чай будете? Вам непременно надо выпить чаю. Иначе невозможно.

      – Да я, собственно, не хотел вас отрывать… – Ивану почему-то сделалось жарко, он вытер пот со лба.

      – А вы и не отрываете, а наоборот, даете мне возможность отдохнуть. Сделать, так сказать, перерыв. Я, как видите, не курю, а значит, не могу делать перекуры, но нельзя же все время работать. Вот, пью чай.

      Он протянул Ивану стакан, на блюдце рядом с которым лежало два кусочка сахара.

      – Прошу вас! И снимите немедленно пиджак, тут очень жарко.

      – Да, – ответил Лопухин, принимая угощение. – Я уже заметил…

      – Это печка. – Либерман, осторожно неся блюдце со стаканом в одной руке, а второй опираясь на трость, вернулся к столу. – Печку я топлю даже летом! Иначе этот дом развалится на части. Уж поверьте! Обратили внимание на сырость в коридоре?

      – Да, запах…

      – Премерзкий! – согласился мужчина. – Дом очень старый. Сырость немыслимая. Даже летом. И никто не может сказать почему.

      Он осторожно помешал сахар ложечкой и поинтересовался, искоса поглядывая на Ивана:

      – А вы по какому вопросу к нам?

      – Я из Москвы, – начал Лопухин. Либерман кивал на каждое его слово, словно ему было заранее известно о том, кто такой Иван и зачем он пожаловал. – Командирован от газеты «Правда». Мне в колхоз «Карьяла» попасть было бы хорошо…

      Лопухин протянул Либерману командировочное удостоверение.

      – Ага… – Начальник ж/д узла, быстро стрельнул глазами на Ивана, потом в удостоверение и забубнил: – Все понятно, все понятно… Сейчас организуем.

      Он выудил из-под стола большой черный телефонный аппарат, снял трубку. Потом долго стучал