Тайна герцога. Михаил Волконский

непрошеного свидетеля его ночных похождений.

      Жемчугов не мог дождаться назначенного часа, отправился к Шешковскому ранее и, к крайнему своему удивлению, застал его уже дома.

      – Ты что же это? Уже вернулся от начальника? – спросил Жемчугов, входя запыхавшись.

      – Доклад был недолгий, – ответил Шешковский. – Только о бароне!

      – Ну, и что же?

      – Велено ни одному слову его не верить, так что его оговор на тебя недействителен, а самому ему достанется за дурацкие речи… Словом, с бароном кончено!

      – Ну, а Соболев?

      – С Соболевым велено покончить…

      – Совсем?

      – Совсем.

      – Я так и думал! – проговорил, бледнея, Жемчугов. – Да иначе и быть не могло!.. Значит, все кончено?..

      – Ну да, кончено!..

      Митька как был, так и сел на первый попавшийся стул.

      – Жаль беднягу! – сказал он.

      – Да постой! Ты, собственно, чего?

      – Как чего?.. Ведь если приказано покончить с Соболевым, так, значит, для него все пропало, а уж помимо того, что он был бы нужен сейчас для дела, у меня и приязнь к нему, как к приятелю.

      – Ну, – протянул Шешковский, – полагаю, особенных неприятностей ему все-таки от нас не будет!

      – Ты думаешь?

      Шешковский кивнул утвердительно головой.

      – Но как же это может быть? – стал спрашивать Жемчугов. – Я как ни ломал головы, ничего придумать не мог… А что же можно сделать теперь, когда резолюция о нем поставлена?

      – Исполнить резолюцию в точности!

      – Ничего не понимаю!

      – А это, видно, оттого, что ты себе голову ломал, и она у тебя, очевидно, сломана. А дело очень просто: ведь имени твоего Соболева нигде пока в бумагах у нас нет.

      – В бумагах нет?

      – Ну, да! Ведь вчера записано только одно его показание, а записывал его я, и вместо «Соболев» везде написал, как бы по ошибке, «Зоборев»!.. Счастье его, что его никто не видал, кроме картавого Иоганна! Ну, а Иоганн близорук.

      – Я все-таки ничего не понимаю! Ну, хорошо! Тут как-нибудь Соболева можно освободить, если вместо него обвиняется Зоборев. Но ведь Зоборева-то этого все-таки надо найти, для того чтобы исполнить резолюцию?

      – Велика штука!.. Да первый же подлежащий смертной казни негодяй с подходящей фамилией – не Зоборев, так Зубарев или что-нибудь в этом роде – примет на себя эту вину, если ему пообещают вместо смерти ссылку.

      – Да, вот оно как! Знаешь, это гениально придумано.

      – Надо только, чтобы сам Соболев не болтал.

      – Тут есть один риск.

      – Какой?

      – Если он попадется как-нибудь на глаза Иоганну, тот, как ни близорук, все-таки может узнать его.

      – Для этого твоему приятелю лучше было бы уехать.

      – Ну, уехать он не согласится.

      – Его согласия нечего спрашивать! Кажется, у нас достаточно возможности, чтобы заставить его делать то, что мы хотим.

      – Но ведь если он уедет, то мы лишимся одного из главных