Цветок для её величества. Райан Рюбен

Надежды, сколько для благополучного возвращения в Англию как успешного путешественника! – правильно заметил Болтон, прежде чем устало добавить: – Слава и состояние могут совершенно изменить человека.

      Вдруг на и без того шумной пристани поднялся гвалт: туда на полном ходу въехала карета, и рабочим с грузами пришлось разбежаться в разные стороны, спасаясь от нее. Все это сопровождалось сочной бранью, повисшей в соленом морском воздухе.

      Мэссон увидел голову Джозефа Бэнкса, выглядывавшего из бокового окна, – тот отчаянно ругал медлительных пешеходов. Когда Бэнкс наконец заметил Фрэнсиса, то крикнул:

      – Мэссон, погодите!

      Кучер сильно потянул на себя поводья, и карета замедлила ход возле троих мужчин. Еще до того, как она успела полностью остановиться, Бэнкс, исполненный нетерпения, попытался справиться с задвижкой двери. Когда дверь кареты наконец распахнулась, то так ударила Симмонса, что тот едва не лишился чувств. Мэссон заглянул внутрь открытой кареты и увидел стопки документов, разбросанных Бэнксом. Сам мужчина выглядел так, словно его только что оторвали от завтрака, вытащив из-за стола: на нем был голубой шелковый халат и домашние туфли. Бэнкс выглядел озабоченным и раздосадованным: очевидно, в кипах бумаг он что-то потерял и тщетно пытался отыскать.

      – Задание изменилось, – выпалил он и махнул рукой Мэссону, чтобы тот сел к нему в карету.

      Пока Мэссон высматривал, куда бы приткнуться, он уже осмелился подумать, что Бэнкс явился, дабы сообщить ему об отмене путешествия. Фрэнсис начал было подыскивать слова, которыми объяснит матери всю суть дела, но Симмонс захлопнул дверцу, так что Мэссон зашатался и упал на сиденье напротив Бэнкса.

      – Я разговаривал с лордом Сэндвичем прошлым вечером, Мэссон, – пояснял Бэнкс, не глядя на собеседника. – Вы знаете, я считаю его человеком выдающегося научного склада ума.

      – Простите, сэр? – пролепетал Мэссон, вспомнив, как они оба были готовы вцепиться друг другу в глотку, когда виделись в последний раз.

      Бэнкс все еще продолжал что-то искать. Вдруг он подал Мэссону знак подняться с сиденья и вскричал:

      – Ага! – Он схватил документ, на котором сидел Мэссон, и хлопнул бумагой о колено. – Речь шла о карте земель в районе мыса Доброй Надежды. Как я уже говорил, вчера вечером я разговаривал с лордом Сэндвичем, и мы полностью сошлись во мнении.

      – Да, сэр, – произнес Фрэнсис в ожидании новости, которая вернула бы его в надежное и уютное лоно Кью-Гарденз.

      – Вот. Голландская колония здесь: Кейптаун. А вот тут, на расстоянии примерно дня пути верхом, располагается залив Фолс-бей. Вы можете его тут различить? – Указательный палец Бэнкса уперся в зазубренные очертания большой бухты у самой оконечности Африканского континента. – Конечно, поиски цветка для королевы – это ваша основная задача, но я попрошу, чтобы вы, как только прибудете на место, занесли на карту этот регион. Это займет немного времени – день, максимум два.

      Не прошло и секунды, как Мэссон