По зову сердца. Виктория Холт

таинственную комнату, и все же мне удалось на полчаса унять нетерпение. В ожидании я стала расхаживать туда-сюда по коридору, то и дело спрашивая, когда можно будет входить. Наконец Уильям Гоу сказал, что пыль осела и свежий воздух проник внутрь. Мы вдвоем вступили в комнату.

      Помещение было небольшим, поэтому, наверное, его и удалось спрятать. Здесь имелась кровать с занавесками из голубого бархата, во всяком случае, мне они показались голубыми, из-за слоя пыли судить было трудно. Пол покрывал темно-синий ковер. У стен стояли небольшой комод, два стула и туалетный столик. На одном из стульев лежал кружевной платок и пара перчаток. Я в изумлении воззрилась на них. Создавалось такое впечатление, будто кто-то жил в этой комнате до самой последней минуты, когда было решено ее замуровать, и ее обитательница попросту не успела взять платок и перчатки. То, что это была женщина, не вызывало сомнений, если, разумеется, эти вещи принадлежали ей. Да и вообще в комнате чувствовалось что-то женское. Туалетный столик был накрыт салфеткой с оборочками, а на ней лежало зеркальце с ручкой, как будто его только что туда положили.

      Уильям Гоу стоял рядом со мной.

      – Здесь когда-то было окно, – промолвил он.

      – Конечно. Как же может быть комната без окна?

      – Его заложили, – прибавил он. – И, похоже, делали это в большой спешке.

      Я повернулась к нему.

      – Как странно, – сказала я. – Зачем понадобилось так замуровывать комнату?

      Он пожал плечами. Уильям Гоу не отличался богатым воображением.

      Я продолжила:

      – И почему сначала не вынесли мебель?

      Он не ответил. Его взгляд зацепился за что-то посреди деревянных обломков недавно разрушенной стены.

      – Что там? – спросила я.

      – Знак.

      – Какой знак?

      – Клеймо мастерской Гоу.

      – Где?

      Он показал. Это было изображение сидящей белки с орехом в лапках и поднятым пушистым хвостом.

      Увидев мой вопросительный взгляд, он пояснил:

      – Кто-то из Гоу устанавливал панель, которой замуровали комнату. Наверное, мой дед. Он всегда ставил этот знак. Мы до сих пор так клеймим свои деревянные изделия. Это семейная традиция.

      – Да, пожалуй, так и было. Ваша семья уже несколько поколений плотничает здесь.

      – Поразительно! – сказал Уильям Гоу.

      Мне подумалось, что это еще мягко сказано, но значок меня не сильно заинтересовал, поскольку в голове моей роились другие не менее увлекательные вопросы: кто жил в этой комнате? Почему ее так поспешно покинули и посчитали необходимым скрыть от глаз? Удалить комнату из дома не так-то просто. Существовал лишь один способ добиться этого – замуровать ее. Сделать так, будто ее никогда и не существовало вовсе.

      Рассказ о том, что произошло, привел бабушку М в недоумение. Я снова пошла наверх с ней и Уильямом Гоу осматривать комнату. Больше всего ее удивило то, что, прежде чем закрыть комнату, из нее не вынесли мебель. «И почему, – удивлялась она, – они просто не заперли ее, если не хотели больше ею пользоваться?»

      – Мэллори