Святой и грешница. Ульрике Швайкерт

щебетанье птички вдали. У девушки на лбу от страха выступил пот, но она прижалась ухом к двери. Однако двери больше не было. Что с ней произошло? Все растворилось в тумане. Она упала. Сон ускользнул от нее и рассеялся.

      – Пойдешь со мной на Домштрассе? – как всегда, нараспев спросила Жанель на следующее утро.

      – С удовольствием, если мадам не будет против.

      Элизабет подняла глаза и вопросительно посмотрела на Эльзу, которая сидела на улице со своими подопечными и штопала рубашки, потому что всегда было что починить. А если не было, то можно было обшивать платья каймой.

      – Я пойду с тобой! – вскрикнула Марта. Она быстро отбросила рубашку, которую как раз обшивала, на стол. – Это решено!

      – Возможно, Жанель хочет пойти с нежной Лизой, а не с такой язвой, – заметила Грет. Анна украдкой засмеялась. Марта потянула Анну за каштановую косичку и пнула Грет, успевшую уклониться от удара, не поднимая глаз от шитья.

      – Если ты и дальше будешь так себя вести, то вообще сегодня никуда не пойдешь! – прикрикнула мадам на Марту. – Тебе многое сходит с рук, потому что ты лучшая кобыла в моем хлеву, но и тебе я не позволю сесть мне на шею! Ты поняла меня?

      Марта, бросив на нее ревнивый взгляд, опустила глаза и произнесла дрожащим голосом:

      – Да, мамочка.

      – Ей надо научиться держать язык за зубами, – прошептала Анна на ухо Эстер, так что Элизабет и Марта наверняка это услышали. – Она уже здесь не самая красивая. Лиза ее превзошла! Только присмотрись, как мужчины каждый вечер на нее пялятся!

      Это была правда. И хотя Элизабет, конечно же, не хотела быть такой уродливой, как Эстер, ей этот комплимент был неприятен. Она не стремилась ни к тому, чтобы слишком нравиться мужчинам, ни к тому, чтобы вызывать нарастающую с каждым днем ревность Марты. Марта не упускала возможности повраждовать, от нее не ускользало даже самое мелкое прегрешение Элизабет, о которое можно было поточить свой злой язык. И, конечно же, она никогда не забывала, как бы невзначай, докладывать мадам о любом нарушении правил. Нет, от привилегии быть самой красивой шлюхой в борделе Элизабет с удовольствием отказалась бы!

      – Вы можете пойти втроем, – прервала ее мысли мадам.

      На лице Жанель появилось разочарование.

      – Не задерживайтесь и смотрите ничего не забудьте! – как всегда, напутствовала хозяйка, прежде чем отпустить своих протеже. Девушки послушно кивнули, подхватили плетеные корзины и, подобрав юбки, торопливо пошли в город.

      Как же хорошо было хоть на какое-то время улизнуть из-под зоркого ока мадам! Был прекрасный летний день, ласковое солнце сияло на небе. Жанель и Элизабет не снимали чепчиков, а Марта распустила свои красивые волосы, и они тяжелыми волнами упали ей на плечи. Девушки не стали надевать на рынок свою яркую вызывающую одежду, привлекавшую по вечерам клиентов. Их платья и чепчики были скромными, потому что совет запретил им всяческие украшения в общественных местах.

      Это относится ко всем открыто предающимся разврату женщинам.