Дитя огня. Юлия Крён

ни голода, ни страха. Он не мог окунуться в мир приятных снов, но в темном забытьи, в которое он погружался, все звуки становились приглушенными, а воспоминания не имели значения.

      Когда Арвид открыл глаза, было раннее утро. Есть хотелось еще больше, холод усилился, а Матильда исчезла.

      Арвид громко позвал девушку, хотя еще вчера сам велел ей вести себя тихо.

      – Я здесь! Здесь! – откликнулась Матильда.

      Поднимаясь, Арвид почувствовал, как затекло его тело. Он не мог поверить, что они пережили эту ночь, но еще больше его удивляло то, что Матильда не побоялась отойти от него. Потом он понял, что ее привлекло журчание ручья – ручья, которого они не замечали раньше. Вода в нем была немного мутноватая, но все же ею можно было утолить жажду. Матильда жадно пила, и Арвид тут же последовал ее примеру.

      Девушка умыла лицо, вымыла руки, а потом приподняла рясу, обагренную кровью монахинь, и опустила ноги в воду, насколько это было возможно. Арвид глядел на ее изящные руки, пытаясь вспомнить, когда в последний раз видел неприкрытую женскую плоть. Затем Матильда стала мыть ноги, и Арвид смотрел на ее голени, а потом, когда она немного приспустила рясу, чтобы вымыть шею, его взгляд скользнул по ее слегка обнажившейся груди.

      Матильда так увлеклась, что совершенно не замечала его любопытных взглядов. Арвид же просто не мог не представлять себе, что еще скрывает ее одежда. Интересно, кожа на ее бедрах такая же белоснежная? Такая ли упругая у нее грудь, как предвещало то, что он увидел? А живот мягкий, каким он должен быть у девушки? Еще никогда Арвид – не считая Руны, своей приемной матери, – не прикасался к женщине и до сих пор не испытывал подобного желания.

      Внезапно к этому желанию добавились другие: сорвать с Матильды одежду, провести руками по ее коже и, упиваясь мягкостью и теплом, увидеть ее испуганный взгляд, ведь, несмотря на страшные события, она осталась невинной. Его же невинность, казалось, покидала его, чем дольше он смотрел на юную послушницу и чем сильнее в нем кипела страсть, пылкая и разрушительная. Арвид смущенно отвернулся.

      – Сегодня нам нужно найти еду, – поспешно сказал он. – И сухие ветки.

      – А что потом?

      Арвид поправил на себе рясу. Увидев кожу Матильды, он забыл о том, что нужно думать только о следующем шаге.

      – Я хочу вернуться в Жюмьеж. Не думаю, что, преследуя меня, бретонские воины осмелятся зайти так далеко во владения норманнов.

      – А я? Что будет со мной?

      До этого момента Арвид испытывал облегчение от того, что был не один, и только сейчас почувствовал на себе груз ответственности за судьбу девушки.

      – Недалеко от Жюмьежа находится Фекан, это большой город на берегу моря. Я жил там, пока не ушел в монастырь. Если нам удастся туда добраться…

      Он замолчал, Матильда тоже больше ни о чем не спрашивала. Да, если им это удастся, там о ней кто-нибудь позаботится. Он сможет избавиться от нее. Ему больше никогда не придется убивать белку и тщетно пытаться разжечь огонь. Ему никогда не придется наблюдать