Раз. Два. Полтора. Юрий Дружинин

На плацу сержант муштровал молодое пополнение строевой подготовкой, только и слышно было: «Становись! Разойдись! Становись! Разойдись!», причем все команды должны выполняться бегом – это я узнал позже, а сержанта, видимо, не устраивала скорость выполнения команд. И взмокшие бойцы бесконечно становились, расходились и маршировали до опупения. Для нас все это казалось диким дурдомом, но мы чувствовали, что скоро, очень скоро мы в полной мере будем принимать участие в этом представлении. На второй или на третий день к нам зашел один солдатик, отслуживший уже полгода, просто ему, видимо, захотелось посмотреть на молодых и немного пообщаться. Мимоходом он дал совет, за который впоследствии я был ему очень благодарен. Он сказал одну простую вещь: «Ребята, если кто из вас умеет что-нибудь или имеет какую-нибудь специальность, например сварщик, художник, повар, музыкант и т. д., лучше сразу говорите об этом, иначе будете работать преимущественно руками, лопатами и ломами». В душе я позавидовал тем, кто имел какую-то из этих специальностей – очень уж не хотелось работать ломом все два года. А я как назло не сварщик, не повар, не художник, не музыкант. Но здесь уж, как говорят, ничего не попишешь. Так прошли четыре дня, показавшиеся всем нам очень долгими. Многие пили воду из крана, так как пить хотелось невозможно, а с питьевой водой были какие-то непонятные проблемы. И у некоторых началась обещанная дизентерия. Слава богу, у меня хватило воли не пить воду из крана. И я избежал данной участи.

      В карантине

      На четвертый день нам наконец-то выдали поясные ремни с блестящими бляхами со звездой. И перевели в общую казарму на первый этаж. На втором, третьем и четвертом этажах располагались роты, в которых служили уже нюхавшие, так сказать, порох бойцы. Ну а нам предстояло провести на первом этаже месяц, затем мы должны были принять присягу, а затем нас должны были распределить по ротам. Этот период до принятия присяги и называется карантином. Нам выдали постельное белье и чистые белые подворотнички. После того как мы привели свою форму в надлежащий вид, наш сержант стал вызывать всех вновь прибывших в свою каптерку, где он заполнял о каждом бойце небольшую анкету. В общем, ничего особенного. Обычные вопросы. Имя, фамилия, год рождения, образование и т. д. В конце анкеты был вопрос о хобби. Я написал, что 3 года занимался карате. И, немного преувеличив свои заслуги, написал, что имею второй желтый пояс. На самом деле у меня был просто желтый. Забегая вперед, скажу, что эта не особо значительная деталь довольно-таки здорово облегчила мою жизнь в карантине. Откуда-то все узнали о моем увлечении карате и старались не трогать меня. Я уж не говорю об однопризывниках. Даже сержанты старались не особо третировать меня. И хотя я был далеко не Жан-Клод Ван Дамм, я чувствовал, что меня если не побаиваются, то уважают. Гена же при заполнении анкеты написал, что имеет три прыжка с парашютом. И это тоже