Спички. Вячеслав Ладогин

звучных ликованье – до небес.

      Припев:

      5. Да как ты смеешь горевать, душа моя?

      На Небо уповай, и слёз не лей, не смей!

      6. Ты слушай, как молюсь я, с Небом говоря

      И о лице своём, и о душе своей.

      Припев:

      7. Как – ртом оленя, не касаясь до ручья,

      Душа, ты сохнешь!..

      Пойте, память, кровь моя!

      От Йиордана до Йермониима

      И Малых гор одно Грохочет имя.

      8. Слуга Твой водопад, гудя, гремя с высот,

      Друг бездны бездну по соседству он зовёт,

      Рокочут надо мной валы, их свист, и пена…

      9. Царь! спас Ты днём меня от ужаса их плена,

      Припев:

      Бог! В ночь – Тебе псалом я складываю в дар,

      Ты – жизнь моя.

      10. Ты Спас… но для чего тогда

      Забыт я, плачу я, растоптанный врагом?

      11. Насквозь я заболел… Они ж вопят кругом:

      «Что ж твой Отец, ха-ха»… Как сердцу срам снести?

      12. Не смеешь ты, душа, скорбеть! Ликуй! Лети!

      Смущенье позабудь, о небе только пой:

      Спаси лицо, мой Боже!.. душу, Боже мой!

      Припев:

      Званский вепрь

      Под выступ Дымненский пришли в 42-м —

      В окрестности деревни Званки,

      Где крепко сел фашист на берегу крутом:

      Рискни ж ты, двинь по склону танки…

      Слюной заклеил козью ногу из махры

      Сержант Сан Маркыч Сухоруков.

      В берёзках светлые Денискины вихры

      Увидел, хмыкнул. Море слухов

      Он слышал про юнца: де ссохлась по нему

      Дочь сторожа кладбищенского Ксения,

      И Танька, медсестра, хотела про лямур

      Дать отроку урок на сене,

      Да из сарая шкет умчался, как стрела —

      Смешно. Сан Маркыч сплюнул громко.

      Мальчишка вынырнул как раз из-за ствола —

      Орлом… без складки – гимнастёрка!

      Робеет: «Разрешите мне, товарщсержант…

      Пойти, что ль, подстрелить дичины,

      Тут где-то кабаны, во взводе говорят».

      – Так – кабаны там?.. не дивчины?

      Идите, рядовой. – И вмиг боец исчез.

      Сержант пробормотал: «Мальчишка…

      Эх, каб я до войны на Людку чаще лез,

      Так был бы сын, а вышло вишь как».

      В обед сварили щец. Вдруг Танька, медсестра,

      Бежит из лесу, спотыкаясь:

      «Убили Деньку»! – «Кто?» – «Кабан» – «С ума сошла»? —

      – «Крест истинный: задрал мерзавец,

      Страх! Пол-лица сгрыз вепрь»… Защёлкнувши ремень,

      И вскинув на плечо оружье,

      Сан Маркыч двинул в лес в пилотке набекрень,

      Сказав бойцам: «Всё сам. Не нужно».

      И схоронил сержант бойца у двух берёз,

      И полукругом здесь же прямо,

      Лопатой, не спеша, без мата и без слёз

      На зверя вырыл за ночь яму,

      И на второй уж день поймался в яму вепрь,

      Пришедший закусить солдатом.

      «Привет», – сказал сержант в пилотке набекрень,

      Пощёлкивая автоматом,

      И вдруг задумался Сан Маркыч. Сев на