Синий роман. Игорь Редин

живу одна.

      Осень. Я забыл сказать, что уже осень. Масса зелёных огоньков предлагала свои услуги.

      Мы поменялись ролями. Теперь я сижу в кресле, наслаждаясь музыкой Grappelli, а она возится на кухне. Оказывается, она слушает хорошую музыку.

      Кофе. Коньяк. Ещё кофе и ещё коньяк. Бесцельная болтовня о том, кто и как провёл этот год. Поддерживая беседу, я думаю о том, что хорошо тут. Спокойно и хорошо. Кажется, этот дом я знаю с детства, а с ней был знаком всегда. И никуда не хочется уходить. Боже! Как же давно я не чувствовал себя настолько легко и умиротворённо. Вечность, обретаемая в покое, подобна сладкому сну. Сколько прошло времени? Когда всё это началось? Неизвестно. Но точно знаешь, что не должно кончаться. Время летит так, что за ним невозможно уследить. А может быть, оно замирает, боясь помешать тиканьем своих неугомонных стрелок. И тогда часами, отмеряющими тебе положенное, становится коньяк.

      С того момента, как мы переступили порог её дома, минуло бутылки на полторы. Мысль стала крайне затуманенной, но я, всё же удерживая её нить, решаюсь приступить к заключительной фазе своего визита. Ничего не говоря, раздеваюсь и заваливаюсь (хотелось бы мне написать «ложусь», но не судьба) на кровать. Меня заботливо укрывают и оставляют на некоторое время одного. Пространство розовато-серого цвета целиком владеет мыслью. Наверное, я отсюда никогда уже не выйду. Тут пахнет теплом и домом.

      Она вошла в комнату и, подойдя, присела на кровать. Затем, встав, сняла с себя халат и стала причёсываться. Наверное, именно с таких великие писали свои картины. Она недолго испытывала моё терпение. Ночь. Я бы хотел, чтобы она не кончалась. Но конец, как и начало, присущ всему. Завершается ночь и наступает утро. Солнечное осеннее утро.

      Она робко приоткрыла дверь и заглянула в комнату, потом исчезла, чтобы появиться вновь с чаем и огромной глыбой шоколада в руках. Дотронувшись до моего плеча, разбудила.

      – Сколько сейчас?

      – Вставай, уже десять. За мной сейчас должны зайти.

      Ну, что мне до них и до того, что за ней сейчас кто-то припрётся. Впрочем, я не без благодарности принимаю два протянутых мне блюдца. На одном чай, на другом шоколад. Что за идиотская привычка, подавать чай в постель? Я не в силах удержать в руках это изобилие. Приходится вставать, одеваться и, лишь после паузы, запачканной табачным дымом, приступать к трапезе.

      Ивана и в ванной,

      И в ванной Ивана…

      Так недолго и до высокой поэзии. Но мне это не грозит.

      – Ты знаешь, я уйду часа на три. Ты посиди тут пока один, – доносится до меня из ванной вперемешку с шипением душа, – мне с подругой нужно сходить на примерку. Если что, в холодильнике есть немного водки.

      – Хорошо.

      А что хорошо? Непонятно. Хотя и плохого тоже мало. Но надо же что-то отвечать.

      Через сорок пять минут она была готова выйти в людские массы – эдакий неотразимый вариант манекенщицы с обложки фешенебельного французского журнала для стареющих юнцов бундес-лиги. Вихрем вломилась болтливая подружка, накормила больного человека, коим являюсь я, различными