Синий роман. Игорь Редин

это «да», к тому же лицо её приняло довольно независимое выражение. Но отступать уже поздно, да и некуда.

      – Тогда, почему бы нам ни согреться чашкой кофе? К тому же я тоже вроде бы не сухой.

      – В Ялте нет хорошего кофе.

      – В Ялте есть хороший кофе. Просто Вы не знаете, где его искать.

      Усмехнувшись, она одарила меня многозначительным взглядом:

      – Ну, и где же?

      Да, хотя бы у меня. Масса зелёных огоньков предлагала свои услуги.

      Бардак, что называется, классический. Это я о своей конуре. Вчера тут развлекался Алик. Похоже, они неплохо покувыркались, и, в знак благодарности, радость уборки оставили мне. А чтобы от нахлынувшего счастья я не скакал по квартире, как породистый жеребец, они забыли в холодильнике почти полную бутылку отравы, именуемую коньяком.

      Алик. Он большой любитель «Двина» и длинноногих девочек, и, несмотря на то, что хорошие девчонки в Ялте кончились, он всё-таки умудряется их находить и, причём, такие экземпляры, что мне и не снились. Боже, ему почти тридцать, а он ведёт себя, как семнадцатилетний пацан. Наверное, именно этим он и берёт своих собеседниц. Интересно, как бы восприняла его моя новая знакомая?

      – Ванная тут. Сегодня довольно удачный день, – пробурчал я, подавая ей полотенце и большой серый свитер. Самый большой, который нашелся в моём гардеробе.

      – Что ты имеешь в виду?

      Ну, вот. Мы уже на "ты". Впрочем, я не утруждаю себя ответом. Чего ради? В ванной зашумела вода, и она всё равно не сможет меня услышать.

      Воспользовавшись паузой, я начинаю шататься по квартире, делая вид, что пытаюсь навести порядок.

      Я успел заправить кровать, вымыть пепельницу, плюхнуться в старое кресло, укрытое бабушкиным пледом и закурить. Как там поёт Майк? «Я одиноко курю, пускаю кольцами дым, я уже не жду перемен…» Всё верно. Только, в отличие от героя его песни, я жду перемен. По крайней мере, сегодня. Да и колец пускать не умею.

      Она появилась неожиданно. По-моему, свитер всё-таки немного коротковат, потому что её ноги… Далее должна последовать тирада лестных эпитетов в адрес её ног, но, чтобы этого не делать, я встаю и, ничего не говоря, иду на кухню готовить кофе, оставив свою гостью в некотором недоумении. Что это? Полное безразличие к женщинам, или импотенция? Ни то и ни другое. Просто я обещал своей собеседнице кофе.

      Вообще-то я глубоко убеждён, что всякий истинный любитель кофе должен готовить его сам. Правда, я доверяю эту процедуру Алику. И не то чтобы кофе, приготовленный рукой Алика, мне нравился больше, чем мой. Нет. Всё гораздо проще. Просто мать-лень родилась раньше нас, и я – один из её сыновей. Однако Алика тут нет, и я, с чувством собственного достоинства, готовлю кофе сам, хотя особого удовлетворения от этого не испытываю.

      Пока я возился на кухне, из комнаты не донеслось ни единого звука. В комнате тихо. Даже как-то неловко нарушать это спокойствие шлёпаньем своих домашних тапочек. Но ничего не попишешь. Я обещал своей гостье кофе.

      Она по-кошачьи устроилась в моём любимом