Триколе. Позволение вернуться к себе. Виталий Васькин

Первоначальная скованность пропала. В глазах засветился интерес.

      – Сергей, можно вопросик? – спросила Зина. Сержант кивнул. – Ты можешь устроить мне разговор с Димой, моим мужем?

      Фш-ш-ш! Фыркнула кастрюля в камине.

      – А ты представь себе, что он слышит, – тихо ответил Новеев. Встал, потянулся, рукой задел шкаф, стоявший у стены. Посмотрел на царапину – пустяковая. Со вздохом повернулся к Зине. – И это не очень далеко от истины, между прочим. Ты думаешь, он просто так ушел и всё? Присмотрись к ситуации, ты теперь вольна разворачивать жизнь по-новому, собственным курсом. Разве не полагалась ты на мужа чуть ли не во всех случаях? Нечто похожее произошло у вас лет двести назад, но время тогда было другое на Земле, и роли у вас были другие. Сейчас вновь твой выход на сцену, а он в первом ряду партера. Один во всём зале смотрит на твою игру, то смеётся, то плачет. Музыка играет, прожектора горят. Всё крутится-вертится, и ты в лучах света, одетая по моде рая. Время выбирать костюм: печальной вдовы или яростной вьюги? Или ты сотворишь совсем новый образ?

      Уши Зины покраснели. Потом она решила, что слова про моду рая всего лишь метафора и успокоилась. Мысли унесли её далеко-далеко. Улица, осенний вечер, звуки спектакля из окна театра. Серая понурая лошадь ткнулась носом в афишу, отказалась читать неровный почерк и побрела дальше. Цоканье копыт, лужа, холод. «Откуда эти воспоминания? – удивилась Зина. – Какие-то царские времена. Тоска смертная!»

      Словно услышав зов о помощи, ветер бросил в окно охапку снега, гакнул в трубу. От неожиданности все вздрогнули. Заулыбались, заерзали возвращаясь из раздумий, навеянных Сергеем.

      – Хотел бы я посмотреть на Зинулю в костюме вьюги! – хохотнул Герман.

      – Это твоё заветное желание? – ехидно спросил Сергей, усаживаясь обратно на стул.

      – Хм! Не так быстро, – возразил Герман. – Это было сказано просто так, глупая мыслишка.

      Сержант откинулся на спинку стула, заложил руки за голову, потягиваясь.

      – Да ладно, ничего так просто не происходит. Небось, надоела спокойная жизнь?

      – Это у меня-то спокойная жизнь? – подняв брови, удивился Антохин. – Да ни минуты покоя. Кручусь, как электровеник…

      – Всё это плагиат, – прервал Германа сержант.

      – Как так плагиат? На кого?

      – На хомячка в колесе. Ты лучше взгляни свободнее на жизнь.

      – Я и так свободен, – не унимался Герман. – Денег хватает, начальство не жмёт, семьи нет. Куда ещё свободнее?

      – Да ты даже напиться не можешь, как следует!

      – Ну, это ты зря, – вступился Татарников. – Что-что, а пить он умеет.

      – «А пить он умеет», – передразнил Сергей. – Пить и думать, как бы не напиться, есть и думать, как бы не разжиреть, мечтать и бояться свершения грандиозной мечты.

      – Так что ж теперь, упиться в зюзю и мечтать о дирижабле?! – вошел в азарт Герман. – Где же тогда найти место для просветления?

      – Сразу