Движущиеся картинки. Терри Пратчетт

с алхимическими знаками, рукоятор, мешок демонов и много солнца. Ну и пара-тройка подсобных людишек. А людей здесь хватало. Если человек не умел разводить демонов, смешивать химикалии или плавно крутить ручку, он мог караулить лошадей или обслуживать столики, хранить загадочный вид и лелеять надежду. На худой конец, можно было заколачивать гвозди. Многочисленные хлипкие строения окружали подножие древнего холма. Планки, из которых они были сколочены, успели искривиться и выгореть под безжалостным солнцем, но потребность в строительстве лишь возрастала.

      Ведь Голывуд привораживал людей. И толпы их стекались сюда каждодневно. Но люди прибывали сюда вовсе не затем, чтобы стать конюхами, служанками или плотниками-поденщиками. Они хотели делать картины.

      Хотя зачем – сами не знали.

      Себя-Режу-Без-Ножа Достаблю было прекрасно известно, что всюду, где появляются два человека и более, тут же объявляется кто-то, кто будет пытаться всучить им подозрительного вида сосиску в тесте.

      Теперь, когда Достабль сменил род занятий, возникли другие люди, взявшие на себя эту задачу.

      Одним из них был клатчец Нодар Боргль, чей огромный гулкий сарай был не столько рестораном, сколько фабрикой-кухней. Один его конец занимали огромные дымящиеся кастрюли, а все остальное пространство было заставлено столами. И за теми столами…

      Виктор был поражен.

      …Сидели тролли, люди и гномы. И даже, похоже, несколько эльфов, самых скрытных обитателей Плоского мира. И еще множество других существ, которые, как истово понадеялся Виктор, были просто переодетыми троллями, иначе присутствующим грозили бы немалые беды. Самое поразительное заключалось в том, что все посетители поедали пищу, а не друг друга.

      – Вот здесь берешь тарелку, становишься в очередь, а потом платишь, – сказала Джинджер. – Это называется самообслуживание.

      – Платишь до того, как поешь? А если тебя накормят какой-нибудь дрянью?

      Джинджер мрачно кивнула:

      – В этом вся и штука.

      Виктор пожал плечами и наклонился к гному за стойкой с обедами.

      – Мне бы…

      – Рагу, – сказал гном.

      – Какое рагу?

      – Рагу одно. Потому оно и рагу, – оборвал его гном. – Рагу – это рагу.

      – Я хотел спросить – из чего оно?

      – Если спрашиваешь, значит, не голоден, – сказала Джинджер. – Два рагу, Фрунткин.

      В тарелку Виктора плеснули какого-то бурого месива. Непонятного происхождения куски, вынесенные на поверхность таинственными круговыми токами, вынырнули на мгновение и вновь затонули – хотелось бы надеяться, насовсем.

      В кулинарии Боргль придерживался того же направления, что и Достабль.

      – Или рагу, или гуляй. – Повар скосил глаз на Виктора. – Полдоллара. За полцены – дешево.

      Виктор неохотно заплатил и поискал глазами Джинджер.

      – Давай сюда, – махнула рукой Джинджер, садясь за один из длинных столов. – Привет, Громотоп. Как дела, Брекчия? Это Вик. Новенький. Привет, Сниддин, сперва и не заметила.

      Виктор с