Движущиеся картинки. Терри Пратчетт

Зильберкит. – А хотят они всегда одного и того же. Сражений, погонь и так далее…

      – Господин Зильберкит, прошу прощения! – прервал его рукоятор, стараясь перекричать злобное верещание демонов.

      – Что такое? – резко спросил Достабль.

      – Извините, но через четверть часа я должен начать их кормить.

      Достабль хрипло застонал.

      А в следующие несколько минут произошло нечто странное. Что именно, Виктор так и не понял. Просто был не готов к тому, что случится. Впрочем, неудивительно. Мгновения, меняющие всю вашу жизнь, приходят внезапно, как и мгновение, ее обрывающее.

      Виктор помнил, что прошел через еще одну постановочную бойню, причем Морри был вооружен абсолютно жутким бичом, который был способен устрашить кого угодно, если бы тролль то и дело не запутывался в нем ногами. Когда ужасный Бальгрог был наголову разбит, когда, чудовищно гримасничая и придерживая одной рукой отваливающиеся крылья, он сгинул наконец из картинки, Виктор обернулся, перерезал веревки, которыми девушка была привязана к столбу, и уже собирался было оттащить ее вправо, как вдруг…

      …Послышался шепот.

      Слов не было, то было нечто, существовавшее еще до слов, и оно проникало сквозь уши, скользило по позвоночнику, не давая себе труда хоть на миг задержаться в мозгу…

      Он уставился девушке в глаза, пытаясь понять, слышит ли она этот «шепот».

      Тогда как настоящие слова доносились откуда-то издалека. Слышен был голос Зильберкита: «Ну давай же, давай, заканчивай, что ты на нее уставился?» «Они очень нервничают, когда их не кормишь», – предупреждал рукоятор. А свистящий шепот Достабля напоминал звук, с которым брошенный нож разрезает воздух: «Крути и не останавливайся!»

      Границы его зрения затуманились. В этом тумане возникали странные очертания, которые комкались и таяли, прежде чем он успевал их рассмотреть. Беспомощный, что муха в янтарной смоле, не более властный над своей судьбой, чем мыльный пузырь, подхваченный ураганом, он нагнулся и поцеловал ее.

      И сквозь звон в ушах он опять расслышал голоса:

      – Зачем он это делает?! Я разве велел ему это? Никто не говорил ему, что нужно целоваться!

      – …И тогда мне придется убирать за ними, а это, скажу я вам, совсем не…

      – Крути ручку! Ручку крути! – пронзительно верещал Достабль.

      – Зачем он так на нее смотрит?

      – Все, закругляюсь…

      – Если перестанешь крутить ручку, то работы в этом городе тебе больше не видать!

      – Слушай, я состою в Гильдии Рукояторов и…

      – Крути же!

      Виктор вынырнул на поверхность. Шепот улегся, сменившись отдаленным шумом прибоя. Реальный мир вернулся на место – жаркий, яркий, с резкими очертаниями. Солнце было пришпилено к небу, как медаль за прекрасную погоду.

      Девушка глубоко вздохнула.

      – Я… Ой, мамочка… Извини, пожалуйста, – заговорил Виктор, пятясь назад. – Понятия не имею, что это со мной…

      Достабль приплясывал на месте:

      – Вот оно! Вот оно! Когда все будет готово?

      – Я же сказал, мне надо