Сумерки / Жизнь и смерть: Сумерки. Переосмысление (сборник). Стефани Майер

не слышала, что я обещал благополучно доставить тебя до дома? Думаешь, я разрешу тебе сесть за руль в таком состоянии? – голос был негодующим.

      – При чем тут состояние? А как же мой пикап? – расстроилась я.

      – Попрошу Элис пригнать его после уроков. – Он потянул меня к своей машине, схватив за куртку. Пришлось перебирать ногами, чтобы не рухнуть навзничь. Если бы я упала, он, наверное, потащил бы меня волоком.

      – Пусти! – требовала я, но он не слушал. Так и пришлось тащиться за ним, спотыкаясь, до самого «вольво». Только тогда он наконец отпустил меня, и я наткнулась на пассажирскую дверцу.

      – Какая наглость! – буркнула я.

      – Открыто, – только и ответил он и сел за руль.

      – Я вполне способна сама доехать до дома!

      Возмущаясь, я стояла возле машины. Дождь усилился, капюшон я не надела, и теперь вода с волос стекала мне за шиворот.

      Нажатием кнопки он опустил стекло и наклонился ко мне через сиденье.

      – Садись в машину, Белла.

      Я не ответила, мысленно прикидывая, успею ли добежать до пикапа, прежде чем он меня догонит.

      – Обратно приволоку, – пригрозил он, разгадав мой план.

      Я попыталась с достоинством сесть в машину. Но попытку вряд ли можно назвать успешной: я больше напоминала мокрую кошку, а ботинки противно скрипели.

      – В этом нет никакой необходимости, – сухо обронила я.

      Эдвард не ответил: нажимал кнопки, включал печку, приглушал музыку. Пока он выезжал со стоянки, я решила в отместку поиграть с ним в молчанку и даже заранее надула губы, но тут услышала знакомую мелодию, и любопытство заставило меня передумать.

      – «Лунный свет»?

      – Ты знаешь Дебюсси? – он тоже удивился.

      – Немного. Мама часто включает дома классическую музыку.

      – Это одна из моих любимых пьес, – задумчиво сказал он.

      Я слушала музыку, расслабившись на светло-сером кожаном сиденье. Дождь превратил пейзаж за окном в скопление серо-зеленых клякс. Мы ехали очень быстро, но машина неслась так плавно и ровно, что я почти не чувствовала скорости.

      – Расскажи о своей матери, – вдруг сказал Эдвард.

      Я повернула голову и увидела, что он с любопытством разглядывает меня.

      – Внешне мы похожи, только она красивее, – объяснила я, и он вскинул брови. – Во мне слишком много от Чарли. Мама смелая, общительная, не то что я. Легкомысленная, немного эксцентричная, любит кулинарные эксперименты, правда, предугадать исход этих экспериментов практически невозможно. Мы с ней лучшие подруги, – я умолкла, вдруг осознав, что соскучилась по маме.

      – Сколько тебе лет, Белла? – он был чем-то расстроен.

      Машина остановилась, и я обнаружила, что мы уже возле дома Чарли. Дождь лил стеной, так что здание едва просматривалось. Казалось, машина погрузилась под воду.

      – Семнадцать, – чуть смутилась я.

      – На семнадцать ты не выглядишь.

      Он словно в чем-то упрекал меня, и я рассмеялась.

      – Ты что? – в нем снова проснулось любопытство.

      – Мама вечно твердит, что я