Одетта. Восемь историй о любви. Эрик-Эмманюэль Шмитт

– безденежье: ставки сделаны. Можно пересечься, а можно не встретиться больше никогда.

      Бальтазар толком не понимал, чего ждет от Одетты; но она была ему необходима, это он знал точно.

      В остальном их история решительно ни на что не походила. Быть может, Одетта была права, удерживая его от того, чтобы двинуться к банальности любовной связи? Однако она могла ошибаться… Может, она запретила себе думать о потребностях тела? Навязала нечто вроде нескончаемого вдовства после смерти Антуана?

      Он особенно остро ощутил это однажды вечером, во время импровизированных танцев в доме рыбака. Вовлеченная в самбу, раскрепощенная благодаря музыке, Одетта двигалась чувственно, грациозно, кокетливо, обнаруживая необыкновенную женственность и сексуальность, которых он прежде не знал в ней. В эти минуты Бальтазар выписал несколько па вокруг нее и почувствовал между легкими касаниями плеч и нежным трением бедер, что мог бы легко очутиться с ней в постели.

      В лунном свете она сделала невинное признание:

      – Знаете, Бальтазар, я не влюблена в вас.

      – А-а?

      – Нет. Я вас люблю.

      Он воспринял эту декларацию как самую прекрасную из всех, когда-либо слышанных, – даже более прекрасную, чем те, что он придумывал для своих книг.

      Вместо ответа он протянул ей кожаную папку, заключавшую новый роман, который он начал писать после их встречи у моря.

      – Это будет называться «Счастье как у других». Я здесь рассказываю о судьбе множества персонажей, которые ищут счастья и не находят его. Они терпят неудачу лишь потому, что унаследовали или усвоили не подходящие для себя концепции счастья: деньги, власть, переоценка брака, длинноногие любовницы, гоночные автомобили, двухуровневые апартаменты в Париже, шале в Межеве и вилла в Сен-Тропе, – сплошь клише. Несмотря на успех, они несчастливы, так как живут чужим счастьем, счастьем по чужому образцу. Этой книгой я обязан вам. Посмотрите начало.

      В луче прожектора она узрела титульную страницу, там было написано: «Для Детт».

      Она ощутила такую легкость, ей показалось, будто ее голова сейчас стукнется о луну. Сердце готово было разбиться. Сумев наконец сделать вдох, она прижала руку к груди и прошептала:

      – Спокойно, Одетта, спокойно.

      Хотя в полночь они обменялись поцелуями в щеку, пожелав друг другу приятных снов, по заключению Бальтазара, в оставшиеся два дня им неизбежно предстояло сделаться любовниками.

      Назавтра его подстерегал скверный сюрприз. По возвращении с велосипедной прогулки вместе с Франсуа, Руди и Сью Элен он обнаружил, что в гостиной его поджидают издатель и жена.

      Едва завидев Изабель, он почуял недоброе и собирался ополчиться на нее. Одетта удержала его:

      – Не бурчите на нее. Это я устроила эту встречу. Садитесь и угощайтесь пирогом. Домашний. Я пойду за напитками.

      Последовавшая затем сцена в глазах Бальтазара была сюрреалистической. Ему, вовлеченному в кошмар, показалось, что Одетта выдает себя за мисс Марпл, когда та в конце расследования собирает за столом, где сервирован чай и птифуры, персонажей